— А ты не знал? — Я удивилась и рассказала ему про наши приключения. — И твой отец тогда понял, что ты меня поцеловал, а никаких разговоров про мое увольнение не было. А теперь есть.
Он опять засмеялся.
— Ну теперь мы им дали для этого еще более основательные причины, не находишь? Успокойся. Сейчас, скорее всего, все на балу знают, что ты ушла со мной, и бурно обсуждают, зачем и почему.
— Ничего они не обсуждают, им все ясно. А мне завтра смотреть им в глаза.
— Вместе со мной. А пока давай забудем о завтрашних проблемах и отметим это событие. Выпьем шампанского.
— И поедим, — сказала я.
— Бедное дитя! Ты не ела?
— Ни кусочка. Сидела в углу, а ты танцевал, пил и наслаждался собой.
— И очень глупо. Стоило тебе вылезти, тебя бы окружила масса партнеров, только и мечтающих потанцевать с тобой, напоить и понаслаждаться. Пошли к пище.
Огромный зал был заполнен питающимися и пьющими людьми. Мы не останавливаясь прошли через толпу, приблизились к огромному столу и тут я вспомнила и потрогала его за рукав.
— Рауль. Я обещала подняться к Филиппу в середине бала. Я должна идти.
— К Филиппу? Ради бога, зачем?
— Думаю, он чувствовал себя брошенным. В любом случае я обещала и не могу его разочаровать.
— Ты ухаживаешь за ним лучше, чем тебе по штату положено, да?
— Я так не думаю. Надо уходить, вдруг он не спит и думает, что я забыла.
— Мне показалось, что ты голодная.
— Это чистая правда. — Я посмотрела на стол. Розовые крабы выглядывают из-под зеленой петрушки… — В жизни не была на балу и не видела такого стола. Но слово есть слово.
— Всегда сдерживаешь обещания?
— Всегда.
— Я это запомню.
— Они имеют силу, только если я выполню свое обещание Филиппу. Оно было дано раньше.
— Но я тоже пойду и не собираюсь дать тебе упасть в голодный обморок там наверху. Давай нарушим еще несколько правил и возьмем с собой еду. Тогда Филипп получит удовольствие, а мы отметим, как хотели.
— Ой, Рауль, здорово! Давай!
— Прекрасно. Что тебе нравится?
— Все.
— Иди к Филиппу, а я все соберу и поднимусь за тобой.
— Договорились.
Я двигалась сквозь толпу и больше всего боялась встретить Леона де Валми. Я выскочила из зала и побежала по черной лестнице, которой мы обычно с Филиппом пользовались. Но беспокоиться не стоило. Лестница выходит в коридор почти напротив комнаты мадам де Валми. Когда я была на верхней ступеньке, у меня расстегнулась и соскочила туфля. Я остановилась, чтобы ее поднять, а когда выпрямилась, две женщины выходили из этой комнаты. Мое сердце чуть не остановилось, но ни одна из них не был Элоизой — две пожилые нетанцующие дамы, которые весь бал следили за Раулем и поднимали брови, сначала на блондинку, а потом на меня. Я представила, какие бы у них стали лица, узнай они, что у меня с Раулем свидание наверху, правда, под близким наблюдением Филиппа, и развеселилась. Туфля была моим алиби. Я вежливо их пропустила и проследовала в свои апартаменты переобуваться.
Где-то начали бить часы. Полночь. Я надеялась, что Филипп еще не спит и тихо шла по коридору. И тут я вдруг осознала, глядя на туфельку в своей руке. Полночь. Потерянный башмачок. Бал. Я даже нахмурилась. Чушь такая, даже можно разволноваться. Потом мне стало смешно.
— Где тут мои тыквы? — прошептала я жизнерадостно и положила руку на дверь Филиппа.
12
Филипп не спал. Когда я тихо вошла в комнату, он сидел в кровати в ночной рубашке и смотрел огромными глазами на дверь. Огонь, который давно должен был угаснуть, весело пылал. В незанавешенных окнах сиял лунный свет. Мальчик немедленно сказал:
— Как долго тебя не было.
— Как раз середина ночи. Полночь.
— Правда? Я не давал огню погаснуть, знал, что ты придешь.
— Конечно. И ты совсем не сонный.
— Чуть не заснул, не пил шоколад и присматривал за огнем. Может побудешь тут, раз правда пришла?
— Почему? Что-нибудь не так? — Он замотал головой, но выражение его глаз вовсе не отрицало моей догадки. — Ну говори!
— Кошмары.
— Бог мой, не знала. Ужас какой! Какие?
— Люди входят и трогают меня.
Как-то мне это очень не понравилось, меня даже прознобило.
— Ну это сны, не на самом деле. Правда я иногда прихожу.
— Нет, не ты. Я тебя не боюсь.
— Часто? — Он кивнул. — Ты просыпаешься? Тогда зови меня, я приду.
— Зову, но звуков не получается.
Я погладила маленькую холодную руку.
— Значит, спишь. Жуткое ощущение, но это только сон. Ну правда, это, может, я? Я всегда смотрю на тебя, когда собираюсь лечь. Ты спишь во всю. Даже храпишь.
— Спорим, нет.
— Спорим, да. Послушай, я тебя вылечу, граф де Валми. Раз ваша честь отказалась сойти поужинать на бал, не согласитесь ли вы получить ужин у себя?
— Но я ел!
— Давным давно. И я нет. Не согласишься ли принять меня и своего кузена Рауля на полуночную трапезу?
— Ой! Правда мой кузен Рауль?
Я кивнула.
— Он обещал принести еду. Вот и он.
Дверь тихо отворилась, и вошли Рауль, нагруженный бутылками, и официант с подносом. Рауль поднял аристократическую бутылку с золотой шеей и торжественно произнес:
— Bonsoir, monsieur le Comte. Поставьте, пожалуйста, поднос здесь. Спасибо. Надеюсь, вы сможете потом забрать посуду? По секрету, разумеется.
На лице официанта не дрогнул ни одним мускул.
— Конечно, сэр.
Что-то перешло из руки Рауля в его руку.
— Превосходно. Тогда все, спасибо.
— Благодарю вас, сэр, месье, мадам.
Мужчина отвесил поклон куда-то в середину между мной и кроватью, вышел и закрыл дверь.
— Это что ли правда полночная трапеза? — спросил Филипп, смущенно рассматривая кузена.
— Несомненно. — Рауль умело управлялся с красивой бутылкой. — Великолепный звук, да Филипп?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67