Я собирался там пробыть до среды и вернуться вместе с тобой, но как только уехал, стал все больше беспокоиться. Будто на расстоянии все видно яснее. Только тогда я на самом деле поверил, что есть опасность. Позвонил в Валми по какому-то фальшивому поводу, он сказал, что получил твою телеграмму, казался довольным, я повесил трубку в полной уверенности, что это — бред. Но… К вечеру я не мог этого вынести. Позвонил в аэропорт, был один билет на ночной полет, я оставлял машину в Женеве и поехал прямо в Валми. Приехал рано утром, оказалось, что Филипп и мисс Мартин исчезли. Ну и интересно, как Элоиза тебе все это объяснила?
Она продолжала молчать. Отвернулась. Только пальцы шевелились. Ипполит заговорил, но я его перебила.
— Это не важно. Я расскажу, что случилось. Ночью во вторник я узнали о планах месье Валми. Бернар был пьян и рассказал о них Берте, служанке. Она пересказала мне. Я должна была утащить Филиппа, не знала куда идти. Мы прятались, а потом стали ждать вас тут. Это все.
Я замолчала. Между мной и Раулем распростерлась многомильная пустыня. Если я когда-нибудь расскажу ему остальное, то не здесь и не сейчас.
Ипполит повернулся к Раулю:
— Продолжай. Ты вернулся и обнаружил, что их нет. Ты пошел к Леону?
— Да. Существовала масса теорий, почему они убежали, но я был уверен. Мисс Мартин получила какое-то доказательство, что мальчик в опасности и убрала его от нее. Я ругал себя, что не дал развиться собственным подозрениям, и пошел к отцу. Неприятный разговор. Скажу коротко. Он сначала так хорошо все отрицал, что я почувствовал себя идиотом. Но факт что Лин… Что мисс Мартин убежала, существовал, и он постепенно заговорил по-другому. Сказал, что мисс Мартин нельзя считать незаинтересованной в судьбе Филиппа.
— Что ты имеешь в виду?
Он не ответил, пришлось заговорить мне.
— Месье де Валми имел основания верить, что я люблю месье Рауля.
— То есть вы могли хотеть избавиться от мальчика? Очень расчетливая молодая леди. И как ты среагировал на это предположение, Рауль?
— Это такая чушь, что я даже не рассердился. Засмеялся и сказал, что я тоже заинтересован. Собираюсь сделать ее женой, и если что-нибудь случится с ней или мальчиком, обращусь в полицию.
Тишина.
— А потом?
— Буду очень краток. Потом он опять передумал и предложил мне войти в дело. Сказал, что нам с женой будет выгодна смерть Филиппа. Он не понимал, что я не соглашусь, был убежден, что я уговорю ее, как жену, принять участие в его планах. Мы могли бы уговорить тебя вернуться в Грецию, а потом разделаться с мальчиком. Придумать какую-нибудь глупость про Линдин побег, ну что она убежала ко мне, превратить большой скандал в сексуальное приключение. Он предложил мне найти ее и заставить всех поверить, что она убежала ко мне.
— Ну?
Самым ужасным в этом разговоре было то, что никто не удивлялся. Ужас, может, и присутствовал, но не удивление. Рауль продолжал.
— Я не много ему ответил, а то бы применил силу. Просто сказал, что мы не дадим вредить Филиппу, нужно перестать говорить глупости и начать искать их обоих, а то скандал вряд ли удастся остановить. Я думал, что Линда может попытаться найти меня в Париже, позвонил туда, но никто не звонил. Я оставил сообщение с консьержкой на случай, если Линда позвонит позже. Я был так уверен, что она связалась бы со мной, что даже подумал, что она на самом деле не убежала, а что-то случилось с ними… Но это не важно. Тут появился Бернар, он их искал, удивился, увидев меня, но я сразу дал ему понять, что их нужно найти и быстро. Я подумал, что они могут искать помощи у англичанина, знал, что Линда с ним знакома и был рад, что у нее есть хоть один друг. Я позвонил в «Смелого петуха», где он иногда ночует, но англичанина там не оказалось, и его не ждали до обеда. Я отправил Бернара в домик, но оказалось, что он там уже был и не нашел их. Он рассказал, где еще искал. Искать было непонятно где… Но это тоже теперь не важно, он понял, что надо переходить на мою безопасную сторону. Потом я сказал отцу, что если с ними даже на самом деле произойдет несчастный случай, я убью его. И ушел. Это все.
Я смотрела на пол. Это все. Я потом узнала, что он обыскивал равнины, звонил консулу, в больницы, полицию… Стало ясно, что, во-первых, Леон де Валми не знал, что слухи о моей помолвке правдивы, а во-вторых, Рауль ничего не знал об окончательном замысле, о том, что мне действительно намеревались навредить. Бернар перешел на его сторону. Я была права ночью, не опасность исчезла рано утром, как только Рауль вернулся. Собак отозвала. Мы были в полной безопасности. Я разглядывала пол. Тишина. Мужчины смотрели на женщину. Она сидела очень тихо, откинулась на спинку, руки не шевелились, бледные широко открытые глаза двигались с одного лица на другое. Ей было незачем говорить, все и так ясно, обо всем сказало жуткое облегчение на ее лице.
Открылась дверь, вошел Филипп. Он очень осторожно нес горячую чашку бульона, протянул мне.
— Это тебе. Ты тоже замучилась.
— Ой, Филипп.
Он не заметил, что голос мой задрожал, смотрел на Элоизу.
— Тетя, хотите тоже?
Это ее доконало. Она тихо заплакала, очень высоким голосом.
Я поцеловала его в щеку.
— Спасибо, petit, тетя плохо себя чувствует. Лучше беги. Спокойной ночи, приятного сна.
Он задумчиво огляделся и послушно удалился.
Элоиза не закрыла руками лица, так и сидела, откинувшись. Ипполит беспомощно на нее смотрел, прижимал к губам платок, потом подвинулся к ней, взял за руку и начал ее осторожно гладить. Его невнятное бормотание не давало никакого эффекта. Рауль не смотрел на меня. Я собралась что-нибудь ему сказать, но в этот момент заговорила Элоиза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67