Если у красоты есть душа, то это не красота… Если в самом единстве есть закономерность, То это не оно… Но я счастливее Троилуса, вы согласны? Для меня закон уцелел: любая женщина, которая выглядит, двигается и говорит, как вы, никогда не может быть негодяйкой, какой вы казались. Но это было адом, пока продолжалось, война рассудка и инстинкта, и оба проигрывали. – Он повернул голову: – Вы понимаете?– Конечно. Но то же случилось и со мной. Я думала, что вы зверь и убийца, боялась вас, и все же… это случилось.– Это случилось, – повторил он, – вопреки доводам рассудка и с нами обоими.– Да.Он медленно сказал, глядя вниз на темную непроницаемую воду:– Но вы не угадали второй вопрос, Чарити. Неужели вы думаете, что я снова собирался задать тот, прежде чем объясню, почему имею право на ответ?– Я не угадала? Вы не собирались спросить, где Дэвид?– Нет.– Что же вас тогда интересовало?Он помолчал, наблюдав за водой, облокотившись на низкую стенку. Затем спросил напряженно:– Кто такой Джонни? ГЛАВА 15 Мадам, вы пойдете гулять? Старинная песня Маслянистая вода плескалась под стенкой, на ее поверхности плавали соломинки и куски пробки. Это зрелище странно завораживало и успокаивало: подъем, опускание и покачивание мусора в замкнутом круге света от уличного фонаря. Я ответила:– Джонни был моим мужем.– Был?– Да, – подтвердила я.– О, понятно. Извините.Как и он, я повернулась лицом к морю, облокотилась о стенку и сосредоточилась на движущейся воде.– Мы поженились во время войны, он служил в военно-воздушных силах. Нам повезло – мы были вместе два года. Его убили над Па-де-Кале.– Бомбардировщик?– Нет. Истребитель сопровождения.Вдали над морем молочный туман начал сползать с лица луны. Горизонт вышел из тьмы встретить ее бедный свет.– Когда-нибудь я расскажу вам о Джонни. Но не сейчас.Он быстро взглянул на меня:– Из-за того, что случилось?– Вы имеете в виду, из-за того, что вы меня поцеловали?– Из-за того, что я люблю вас, Чарити.– Нет, – ответила я. – Не из-за этого. Случившееся со мной теперь не меняет происходившего когда-то. Отношения между Джонни и мною были прекрасными, мы строили их очень заботливо, они были совершенны и удовлетворяли нас. Но это не значит, что, если их разнесло на куски немецким снарядом, я никогда не попытаюсь построить еще что-нибудь среди руин. Джонни не призрак, следующий за мной по пятам и напоминающий о скорби и трауре.– Когда я увидел вас впервые, – тихо сказал Ричард Байрон, – вы плакали.– Да, – сказала я. – И я действительно думала о Джонни. Но память о нем вряд ли восстанет и запретит мне жить дальше… Надо строить еще лучше во второй раз, и я могу строить. А Джонни…– я повернулась к Байрону:– Что ж, Джонни подзадорил бы меня.Ричард Байрон выпрямился, и его руки сомкнулись вокруг меня, на этот раз очень нежно. Он слегка отстранил меня и глядел, улыбаясь.– Я люблю вас, Чарити, – повторил он. – Вы такая милая и здравомыслящая. Боже мой, вы почти можете заставить мир снова казаться приятным и разумным местом, каким он был когда-то… И, как я понимаю, вы приглашаете меня действовать и поцеловать вас еще раз?– Почему вы так решили? Нет, я…– Потому, что я собираюсь, – сказал Ричард Байрон. И поцеловал.
Казалось, прошли долгие часы, и луна проложила свой серебряный след по морю. Мы снова стояли бок о бок, облокотившись о парапет, и снова начали разговор.–…Хватит уходить в сторону, – сказал Ричард Байрон. – Я должен подумать, а вы – помочь мне, так что вам надо знать эту историю. Она довольно грязная, и впутывать вас…– Мне кажется, – мягко заметила я, – я уже довольно глубоко в ней увязла, и исключительно благодаря собственным усилиям.Он задумался, и глубокие складки снова прорезались вокруг его рта и сделали его лицо суровым и пугающим.Он начал рассказывать…История действительно была некрасивой, и, слушая, я чувствовала, как гнев прорывается в голосе Ричарда и пробегает по моим собственным венам.Ричард Байрон был довольно состоятельным торговцем антиквариатом и жил в своем поместье Дипинг в графстве Суррей.– Начинал я на любительском уровне, – рассказывал он. – Я покупал понравившиеся мне вещицы и время от времени прозвал их людям, которые замечали их у меня в доме и хотели приобрести. Затем мало-помалу я всерьез занялся этим бизнесом, потому что мне было интересно. Мне не приходилось зарабатывать этим на жизнь, но постепенно я узнал больше об антиквариате, увлекся, начал ездить за товаром и со временем действительно стал специалистом по старинному серебру ж особенно по драгоценностям. Думаю, теперь я знаю о них немало.Война застопорила дело – Ричарда призвали в армию, в авиацию.– Я летал на огромном бомбардировщике, – продолжил он. – Именно там я познакомился с Тони.– Тони?– Тони Бакстером. Тем самым парнем, которого я, предположительно, убил.– О!– Он был моим штурманом и лучшим из ребят, каких я знал. Мысль, что он мог влюбиться в Лоран…– Однако вы влюбились сами, – напомнила я ему. – В конце концов, вы женились на ней.Он бросил на меня взгляд из-под бровей.– Да, женился. Дэвиду было двенадцать, Мэри умерла семь лет назад, и я думал…– Он замолчал. – О черт, вы видели ее, и только слепой не поймет, почему я женился на ней.Я живо вспомнила прелестное лицо Лоран Бристол, ее голубые глаза, длинную, белую шею, полную грудь, эффектно подчеркнутую шелком платья.– Можно догадаться, – сказала я. Он бросил на меня взгляд.– Я встретил ее в Париже, – сказал он. – Весной прошлого года я открыл там офис и бывал в нем несколько раз в год. В сентябре я отправился в Париж на большой аукцион серебра и взял с собой Тони, чтобы показать ему некоторые стороны дела и убедить его работать со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65