– Постараюсь. – Он стряхнул в море пепел с сигареты и секунду задумчиво смотрел на ее кончик, прежде чем начать.– Мы были правы, – сказал он, глядя на меня. – Все началось в тот ужасный январский день 1944 года, когда Тони Бакстер и я на пути в концентрационный лагерь оказались свидетелями убийства Крамером Эммануэля Берштейна и тем самым его причастности к массовым уничтожениям евреев. – Он взглянул на Луизу. – Чарити вам рассказала об этом?– Да. Что за ужасное дело! Не удивляюсь, что вы потеряли самообладание и взорвались.Глаза Ричарда встретились с моими.– Со мной это бывает иногда, – признался он. – Такой уж у меня недостаток. Но тогда Тони сделал то же. Я рад этому, иначе один отвечал бы за то, что привлек к нам внимание Крамера, и нес бы тяжелый груз вины за смерть Тони. А так…– Его лицо потемнело на секунду, но продолжил он обычным тоном: – Вы знаете, что произошло дальше: в конце концов нас увезли, но Крамер нас запомнил, а память у него была отличная.Он помолчал.– Разумеется, это не имело бы никакого значения, если бы не последующая связь между нами. Так уж случилось, что и Крамер и я занимались одним и тем же – торговлей антиквариатом, и мы оба особенно интересовались старинным серебром. Когда война закончилась и началась нюрнбергская охота за ведьмами, Крамер каким-то образом исчез. Он выбрался из Германии и объявился во Франции как австрийский беженец Карел Верфель. Он ухитрился скопить порядочное состояние и вскоре дела у него пошли отлично. Он имел штаб-квартиру в Париже и филиалы в Лионе и Марселе. Должен упомянуть кое о чем, обнаруженном нами этим утром. Лоран была…– Взгляд Ричарда упал на Дэвида, внимавшего рассказу с широко раскрытыми глазами…– Лоран была с Крамером какое-то время после войны. – Голос Ричарда звучал мрачно, окрашенный чем-то вроде жалости. – У нее была плохая репутация; ее подозревали в сотрудничестве с оккупантами и в причастности к убийству двух французских офицеров. Крамер помог ей избежать последствий, но сохранил доказательства у себя и использовал их для того, чтобы держать ее в руках.Он потушил сигарету.– Ко времени нашего с Тони вторичного появления на его горизонте Максу Крамеру было что терять. У него было абсолютно законное и прибыльное дело, а кроме того и другие дела, еще более прибыльные и весьма криминальные, для которых торговля антиквариатом служила ширмой. Его настоящая штаб-квартира для этих «других» дел была здесь, в Марселе. Я не совсем уверен, каким именно преступным бизнесом он занимался, но сейчас марсельская полиция прекрасно проводит время, арестовывая некоторых из людей, чьи имена найдены в бумагах Крамера. Нет, похоже, ни одного пирога, от которого он не отхватил бы кусочек: контрабанда, торговля наркотиками и так далее. Но самое важное, что выплыло на свет при обыске, – это неопровержимые доказательства его связи с одним из подпольных движений, пытающихся свергнуть теперешнее правительство Германии и вернуть к власти национал-социалистов.– Вы имеете в виду эти банды неонацистов? Волки-оборотни или как там они себя называют? – спросила Луиза.– Что-то вроде этого, – ответил ей Марсден. – Его легальное дело с обширными торговыми контактами и необходимостью много ездить за границу создавало отличное прикрытие для ядра большой организации. Полиция думает теперь, что Крамер, или Верфель, стоял за кулисами организованного саботажа, выступлений и кое-чего еще в этом роде в Германии и Северной Франции сразу после окончания войны. Продолжайте, Байрон.– И вот в эту приятную процветающую жизнь, – возобновил рассказ Ричард, – внезапно врываемся мы с Тони. В Париже проходила большая распродажа с аукциона коллекции серебра и, естественно, я присутствовал на ней. Крамер, по всей видимости, тоже посетил ее и, должно быть, увидел нас, хотя мы его не заметили. Но он навел справки и обнаружил, что мы с ним работаем в одной и той же сфере бизнеса и я даже открыл офис в Париже. Мы были обречены встретиться. И если Тони или я узнаем его…– Жест Ричарда был красноречив. – Даже если ему удастся избежать военного трибунала, будут наведены справки, а этого он не мог себе позволить. Малейшее расследование стало бы концом Карела Верфеля.– Какое пугающее совпадение, не правда ли, – сказала Луиза, – что Дэвид зашел именно в магазин Крамера продать браслет?– Пугающее, – согласился Ричард, – но не совпадение, если задуматься. Нить, что бежит через всю историю, – это торговля антиквариатом. Если бы мы с Крамером не вращались в одной сфере бизнеса, мы не встретились бы после войны, и, разумеется, вероятность нашей повторной встречи была ничтожна. Но мы оба интересовались одним и тем же, и это скорее всего сталкивало бы нас снова и снова. Такого риска Крамер не мог допустить. Да, вся суть дела заключалась, можно сказать, в старинном серебре, и браслет почти неизбежно послужил бы связью. Я купил его для Лоран; Лоран привезла его, а также Дэвида и меня на юг, в зону влияния Крамера. Если бы Дэвид попытался продать столь ценную вещь где-то поблизости, она почти наверняка довольно быстро привлекла бы внимание Крамера. Именно эго и произошло: Дэвиду посоветовали отнести браслет Крамеру, так как вещь очень дорогая. Нет, совпадение заключалось в том, что я увидел браслет в ото время; но это уж Крамеру просто повезло. Думаю, рано или поздно я влез бы в его логово.– Пауль Вери, – спросила я, когда он замолчал, – откуда он взялся?– За ним числится список преступлений в полметра длиной, – сказал Марсден весело, – и полдюжины вымышленных имен. Крамер хранил в сейфе достаточно, чтобы послать Пауля Вери на остров Дьявола на несколько жизней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65