И надо сказать, они намеренно культивировали в себе эту привычку. Даже в детстве с моими братьями нужно было держать ухо востро.– Ты хочешь сказать, – тихо проговорила я, – что Эмори и Кэти не приехали с тобой? Что ты сам привез Кэти и она принимает тебя за Эмори?Он искоса посмотрел на меня, полуозорно, полунастороженно.– Ты в такой ярости!– Да, черт возьми, это не шутки! Зачем ты это сделал, Джеймс?– Да это несмертельно! Просто как-то раз он не смог прийти на свидание и теперь снова не нашел времени. И кроме того, мне хотелось повидаться с тобой.– Но ты мог приехать и просто так, – сказала я. Он молчал. – И кто тебе сказал, что я здесь?– Кто? Эмерсон, конечно. Откуда бы еще я узнал?Я посмотрела на него, но он смотрел в окно через мою голову.– Ты и раньше подменял Эмори? Я имею в виду с Кэти.– Только однажды.– И теперь сегодня, перед ее родителями. Хочешь, чтобы я вас покрыла?– Ты всегда так делала.– На этот раз номер не пройдет. Я с ней не встречалась, но, похоже, с этим не стоит шутить. Если для нее это серьезно, вы можете ее очень ранить.– Что же ее ранит, если она ничего не узнает? Наоборот – она очень расстроится, если узнает, что Эмори снова ее надул.– Ну ладно, – сдалась я. – Чтоб тебя, Джеймс! Вы не имеете права ставить меня в такое положение. Мы уже не дети. Но твое счастье, что уже поздно объявлять им правду, так что придется постараться тебя не выдать.– Ну и прекрасно.В его тоне не улавливалось ничего, кроме снисходительного одобрения, как и всегда, когда я им помогала. Улыбнувшись, я потянула Пота за ухо и подумала, как мало Джеймс изменился и в то же время как сильно.– О чем задумалась? – спросил Джеймс.– Мне сейчас показалось, что мы никогда не расставались.– То есть?Я уклонилась от ответа.– Знаешь, как будто это было вчера – вы с Эмори играли в эти игры. Я имела в виду только то, что сказала, Джеймс. Не спрашивай меня больше, я все равно не отвечу.Но он не слушал. Он смотрел в окно через мою голову, и я заметила, что его взгляд оживился.– Ты знала, что один из буков пропал?– Да. Роб сказал мне, его свалило бурей в феврале. Страшно жалко видеть эту пустоту.– Да. Но ты заметила, что видно через этот просвет?Я обернулась.– Нет. А что?Он кивнул вниз:– Теперь отсюда виден павильон и почти весь лабиринт... Бриони!– Что такое? Ты меня напугал!– Впервые это вижу! Почему нам никогда в голову не приходило? Это же геральдический щит!– Что «это»? О чем ты?– Смотри! – нетерпеливо сказал Джеймс. – План! План лабиринта. Да, он увеличен и местами смазан, но форма – узнаешь эту странную фигуру на каминах возле девиза «Не трогай кошку»? Несомненно, это она!Я взглянула вниз на пересекающиеся линии лабиринта. Хоть он и зарос, солнце достаточно ясно выхватывало очертания, подтверждая правоту Джеймса.– Боже праведный, так вот оно что! Что ж... В конце концов, лабиринт был у Уильяма Эшли любимым местом уединения, правда? Я всегда гадала, почему он расположил позади девиза Джулии это странное пятно. Помню, он использовал его и на своих экслибрисах. Кстати, о книгах... – Я взглянула на Джеймса. – Из библиотеки, кажется, кое-что пропало.Он как будто не слушал, по-прежнему внимательно рассматривая залитый солнцем лабиринт, и рассеянно проговорил:– А, да... Лошадка и печатка со львом. Ты обнаружила что-то еще?Я не ответила. То есть не ответила вслух.– Значит, ты знал, Эшли?Он вроде бы очнулся и обернулся ко мне:– Он очень странный, этот лабиринт. Можно подумать... Прости, ты что-то сказала... что-то о китайской лошадке и печатке, которые пропали.– Я не говорила. Это ты сказал.Он кивнул:– Мне рассказали Андерхиллы. Они сказали, что ты отправилась смотреть, не пропало ли еще что-то. Ну и как, проверила?– Насколько смогла без описи. Я не нашла этих вещей в библиотеке, но мистер Эмерсон мог убрать их куда-нибудь.– Нет. Когда мы приехали, Андерхилл только что позвонил Эмерсону. Тот ничего не знает. Это определенно очень странно. А ты обнаружила еще какие-нибудь пропажи?– Картины, которые мне подарила бабушка Софи. Вон оттуда.Я указала на стену.Он нахмурился:– Эти? Черт возьми, кому понадобились две детские картинки?– Эти «детские картинки», как ты их назвал, – подлинники и теперь стоят немалых денег, хотя их будет трудно продать. Похититель не сможет их просто выставить, они уникальны. Ради бога, Джеймс, куда они могли деться?– Бог его знает. А ты уверена, что они пропали? Их могли положить куда-нибудь. Думаю, ты найдешь их в шкафу или еще где-нибудь.– Я сама положила их в этот шкаф и заперла его. А теперь он не заперт, и картин нет. Логично заключить, что они пропали вместе с лошадкой и печаткой.Джеймс еще сильнее нахмурился:– Пожалуй, ты права. – Он поколебался. – Слушай, Бриони, я понимаю, все это довольно неприятно, но постарайся не очень суетиться. Не лучше ли оставить это все нам с близнецом и Эмерсону? Мы разберемся. Уверен, найдется самое безобидное объяснение. Однако кто мог взять эти вещи? Классная даже не открывается для посетителей.– Это зацепка, а?Он запнулся на полуслове.– Ты подозреваешь Андерхиллов?– Нет, конечно. Я о них ничего не знаю, кроме того, что это очень милые люди, насколько я смогла рассмотреть сегодня. Но главное, какой смысл таким людям красть эти мелочи – да и вообще что-либо, зачем?– Ладно, оставим это, дорогая. – Он замялся. – Пойми меня правильно, но тебе в самом деле не стоит об этом беспокоиться. Это наше дело. – Помолчав, он покосился на меня: – Ты не против?– Дай мне время подумать. Еще не знаю. – Я начала разгибаться, вставая со скамеечки у окна. – Тебя послали позвать меня к обеду? Думаю, нам надо идти.– Бриони.Его рука легко легла мне на плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87