..– Как удачно!Он взглянул на меня.– Ты язвишь. Она тебе не понравилась?– Насколько я ее узнала, очень понравилась. Но не уверена, что мне нравится, как Эмори ведет себя с ней.– Разве я сказал, что он воспользовался случаем?– А разве нет?– Я не хочу, чтобы ты это так воспринимала.Но мне показалось, что ему неловко.– Уж лучше бы это было правдой. Судя по всему, Джефф Андерхилл – большая шишка и, по-видимому, обожает свою дочь. Если она влюбилась в Эмори – а похоже, влюбилась, и крепко, – то Эмори лучше отнестись к этому серьезно.– Насколько я представляю, он и отнесся серьезно. Я только сказал, что он не собирается жить в Эшли на ее деньги. – В его голосе опять послышалось раздражение. – Черт возьми, ты думаешь, он хочет ей зла? Если такая девушка влюбляется в тебя, нужно быть совершенным пнем, чтобы, по крайней мере, не задуматься.– Что вы и сделали.Как-то почти незаметно его рука поднялась с моего плеча и теперь спокойно лежала на спинке скамейки.– Это подмена Эмори Джеймсом так тебя беспокоит? Даю тебе слово: не случится ничего такого, о чем Кэти могла бы потом пожалеть, даже если вдруг узнала бы о нашей выходке. Но надеюсь, не узнает. – Он снова посмотрел на меня, но я ничего не сказала. – В действительности мне и самому все это нравится не больше, чем тебе... Я бы с радостью занялся чем-нибудь другим, чем ухаживанием за восемнадцатилетней девушкой, влюбленной вовсе не в меня. Не думаю, что Эмори хотел заваривать всю эту кашу, но так получилось, что Кэти сама нас на это толкнула.– То есть как это?– Да они однажды договорились о встрече, а Эмори не смог прийти. А когда он позвонил предупредить, она пришла в такую ярость, что он не смог отговориться. К тому же это произошло как раз в то время, когда мы собирались заняться поместьем, а если бы возникла ссора с Кэти, вряд ли бы мы сюда попали, даже через Эмерсона. И Эмори успокоил ее, а сам попросил меня его подменить. Она ничего не заподозрила. Это было безобидное свидание – они с близнецом были знакомы всего несколько дней, так что никакого интимного освещения и распаляющей музыки... А сегодня подвернулась возможность увидеться с Джеффри Андерхиллом, а не крутить любовь с Кэт. Поверь, я понятия не имею, как далеко у них с близнецом зашли отношения, и знать не хочу. Не поручусь, что не сбегу от Кэт, но упаси нас бог от этого! – Я заметила в его глазах огонек, едва уловимую улыбку, и одним пальцем лежащей на спинке скамейки руки Джеймс легонько провел по моей лопатке. – Если хочешь, дорогая Бриони, обещаю тебе сейчас, на этом самом месте, что такого больше не повторится!– Это ваше дело. – Мои слова звучали безразлично, но я почувствовала облегчение, и его рука снова обняла меня. – Продолжай. Так в конце концов вы осмотрели «что можно продать»? Молодцы, нечего сказать! – Я вдруг выпрямилась, прижав ко рту ладонь и выпучив на Джеймса глаза. – Китайская лошадка? Нефритовая печатка?..– Боюсь, что так. – Он говорил тихо, не отрывая глаз от еле различимых в темноте плиток под нога ми. – Бриони, они все равно наши. Честное слово, мы взяли их только после смерти твоего отца. На прошлой неделе. Честное слово. Нам позарез были нужны деньги, хоть немного, а Эмори знал конъюнктуру, и вот...Я слушала скорее его тон, чем слова. Этот тон мне был хорошо знаком. Джеймс, впутавшись в дело из преданности брату, всегда понимал, что его действия по меньшей мере сомнительны. Эмори, я знала, был более способен на нечистую игру, и Джеймс, играя с ним заодно, порой страдал от этого. Но близнец всегда был прав.Я заметила, что стало тихо. У Джеймса кончились слова. И я услышала, как спрашиваю чужим жестким голосом, совершенно непохожим на мой:– Это вы взяли картины из классной? Ты можешь утверждать, что все остальное принадлежит вашей семье, но картины были мои, и я любила их.– Я знаю. Прости. Я... Это просто ошибка. Их взяли по ошибке. Они еще не проданы. Если честно, мы хотели вернуть их, но сегодня было невозможно.– Сегодня?– Да, сегодня. Их взяли только вчера. Как только я понял, то сказал, что нужно вернуть их на место, но к тому времени ты уже была здесь, заметила пропажу лошадки и начала расспрашивать о ключах. И... черт, это было ужасно!– Наверное. – Я была ошеломлена. – Минутку, Джеймс. Ты сказал: «их взяли только вчера». Кто же их взял? Ведь Эмори здесь не было?– Не было. Их взяла для нас Кэт.– Что? – Повисла пауза, в голове у меня водоворотом кружились мысли. – «Для нас»? Ты хотел сказать «для Эмори»?– Если так тебе больше нравится.– Да, больше. – Мой голос звучал резко. – Тут есть разница.– Ладно, значит, для Эмори. Послушай, не волнуйся, ты получишь их обратно.– Я волнуюсь не о печатке, картинах и прочем. Я думаю о Кэти Андерхилл. Вы заставили девушку воровать для вас.– Это неприятное слово.– Это неприятный факт.– А может быть, ты все это принимаешь слишком близко к сердцу? Вещи были наши.– Может быть, и слишком. Но не так близко, как примут ее родители. Мне показалось, что они слишком встревожены случившимся. Я еще удивилась.– Ее родители? Ради бога, ты же не собираешься рассказать им? Бриони...– Погоди, Джеймс. К этому нужно немного привыкнуть. Оставь меня ненадолго.Я резко встала и по недавно подстриженной лужайке пошла к берегу озера. Там, в углу сада, стояла невысокая стена древней кладки; из ее трещин росли цветы и свисало несколько сероватых папоротников, в сумерках казавшихся серебряными. Я стояла спиной к троюродному брату, глядя невидящими глазами на мерцающий в темноте пруд. Все ужасно, так ужасно... Однако, поскольку дело касалось Джеймса, я не дала воли первому инстинктивному порыву; поскольку это Джеймс, я должна остановиться и задуматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87