их мягкие трепещущие ноздри, которыми они тыкались и дышали в шею кузнецу, пока тот работал. Целый мир. Мир, который вскоре должен, как ни печально, исчезнуть навеки.
Кузнец трудился над задним копытом огромного жеребца, согнувшись под каштановым крупом и коленями зажав мощную ногу лошади. Он взглянул на мой силуэт, застывший в дверях, и выплюнул гвоздь, что позволило ему пробормотать что-то похожее на «добрутр».
— Доброе утро, мистер Корнер.
Он бросил еще один взгляд, забивая последний гвоздь, потом проверил, как держится подкова, выпустил ногу коня и, похлопав по гнедому боку, выпрямился сам.
— Неужто это малышка Кэйти Велланд? Давненько ты была здесь последний раз. Бабушка тоже приехала?
— Нет. Она в Шотландии, и думаю, она оттуда не уедет. Она послала меня забрать оставшиеся в коттедже вещи.
— А. Жалко, что так, но хорошо, что хоть ты домой приехала. Ты надолго?
— Только присмотреть за отправкой бабушкиных вещей. До чего приятно вернуться. Все осталось таким, как было. Как поживает миссис Корнер?
— Прекрасно поживает. А как твоя бабушка? Энни Паскоу поминала, будто она приболела.
— Да, верно. Теперь она идет на поправку, но, как бабушка сама говорит, возраст уже сказывается.
— Тогда надо мне и за моим приглядывать, — сказал кузнец с хриплым смешком. — А, вот и ты, Джем. Она готова, полностью. На какое-то время ей этого хватит.
Я подождала, пока незнакомый мне молодой человек расплатился с кузнецом и увел коня на улицу, а потом сказала:
— Я хотела видеть мистера Паскоу. Он наверху, в мастерской?
— Нет, детка. Они с Дэйви были, но уже ушли. Они же работают в Холле. Там большие перемены, переделывают дом в гостиницу, но тебе, наверно, все расскажут.
— Я уже слышала. Я видела Дэйви вчера. Я хотела вас спросить: вы делаете ключи или только всякие крупные вещи, вроде калиток и прочего в том же роде?
— Из железа я могу сделать все, — просто ответил мистер Корнер. — Но ключи? Их мне не часто заказывают. Однажды ковал запасной для церковной башни, когда старый Том Пинкертон — помнишь его, он до сих пор церковный сторож — уронил свой в колодец. Здоровенный был старый ключ, почти такой же древний, как церковь.
— А не доводилось ли вам ковать маленький ключ, вроде как от кассы? Нет? А как тогда насчет дверного ключа, старомодного и довольно большого? Вот такого.
И я показала ему ключ от Розового коттеджа:
— Не просил вас недавно кто-нибудь сделать такой ключ?
Какое-то мгновение он смотрел на меня из-под косматых бровей, но сказал только:
— Нет, детка. С эдаким пошли бы к слесарю. Самый ближний — Бэйнс в Дареме.
— Понятно. Спасибо. Ну, не стану вам мешать и пойду. Рада была вас снова увидеть, мистер Корнер.
— И я рад был тебя повидать, детка, а кабы ты была подходяще одета, я бы, как раньше, дал тебе работу, тебе и малышке Присси. Навестила викария? Вроде бы я заметил, как ты оттуда выходила, но не узнал, глаза мои вдаль видят уже не так, как раньше.
— Я хотела повидать викария, но его нет дома. Садик у них чудесный. Миссис Винтон Смит садовничает?
— Да. Все время в саду. Ну, если не могу тебя работой загрузить, то займусь ею сам. Надо мне колесо пойти поправить.
Неподалеку был сарай, где он чинил и делал колеса.
— Заглядывай ко мне перед отъездом, малышка. Или лучше заходи выпить чашечку чаю. Хозяйка тебе порадуется. А в шесть я бы тебя отвез домой.
— Это было бы замечательно. Большое спасибо.
Значит, подумала я, выходя на свет, сегодня после шести часов весь Тодхолл будет знать, что Кэйти Велланд приехала в Розовый коттедж собрать вещи своей бабушки, чтобы отослать их в Шотландию, и что она спрашивала про ключи. Как в любой деревне, в нашей работала безупречная система оповещения. Что ж, я использую ее себе во благо. Вдруг кто-то что-то знает насчет того, не сшивались ли возле Розового коттеджа посторонние, которые могли забраться внутрь и опустошить бабушкин «сейф».
Глава 9
Деревенская лавка стояла ярдах в ста от кузницы и выходила на пруд. Гуси вылезли из воды и целенаправленно шествовали через лужайку к ферме, которую мы звали фермой Скурров, хотя минуло уже много лет с той поры, когда здесь жил кто-либо по фамилии Скурр. Гусей на воде сменила небольшая стайка уток, в основном белых эйлсберийских, в сопровождении гостей: дикой утки и камышницы. Не поддающийся описанию терьер восседал на берегу пруда, скорбно взирая на птичью флотилию.
Раздавшийся за моей спиной пронзительный свист заставил меня вздрогнуть от испуга, а терьера — покинуть свой пост. Собака бросилась к двери лавки, которая отворилась, и на ступеньке показалась девушка лет шестнадцати.
Увидев меня, она застыла в дверном проеме:
— Ох, извините! Я вас не заметила. Ко мне, Плюшка! Ну-ка, оставь уток в покое. Вы в лавку? Она бы и рада добраться до них, до уток, да воды боится. Но ее можно понять? Ил, водоросли… Настоящий позор, вот как я это называю, а ведь никто и пальцем не пошевельнет. Заходите. Я Джинни Барлоу из Эшхерста, племянница миссис Барлоу, управляюсь в лавке, пока ее нет. Я вас прежде не видела, верно?
— Нет, не видели. Я Кэйт Херрик. Рада познакомиться, Джинни. Миссис Барлоу еще долго не будет?
— Всего неделю. Она уехала в Хартлпулл к сестре, моей второй тете. Ее только что выписали из больницы, вторую мою тетку, и поэтому мне было сказано ехать сюда приглядывать за лавкой, а еще — за собакой и кошкой. С лавкой хлопот меньше всего.
Она весело рассмеялась:
— А вы не знаете, чьи это утки?
— Не знаю, вероятно, с фермы Скурров, как и гуси. Думаю, они привычны к собакам и уж, во всяком случае, я уверена, что Плюшку они знают отлично. Я бы не стала за них волноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59