Растерянные и полуголые люди толпятся неуютно во дворе... И не расходятся до сих пор...
Человеку требуются сносные жилищные условия, сносная зарплата и сносная заполненность прилавков. Свобода человеку требуется в той мере, в какой она способна обеспечить эти условия. За исключением небольшой горстки фантазеров...
У меня была вполне сносная квартира, вполне сносная зарплата и, кроме того, я имел привилегию отовариваться в спецмагазине. Прямая дорога в "совки"...
В Риге есть прекрасные парки... и два магазина похоронных принадлежностей! Агентура сообщала, что гробы бессовестно уходят налево и у покойников имеются проблемы.
Левый товар - самое распространенное и самое типичное преступление для социалистической экономики, напрочь игнорирующей личную заинтересованность работника.
Потому я не воспринимаю всерьез разговоры о рыночной экономики в сегодняшней России. Потому что и сегодня там выгодно толкать левый товар... Когда станет выгодней поступать честно, тогда только и возможно будет говорить, что в России начались реформы. А покуда болтовня все это ...
Мало знать, что где-то кто-то гонит левый товар. Необходимо собрать столько улик и доказательств, задокументировать их, чтоб дело не посыпалось от первого же прикосновения ловких рук адвоката в суде. С этой целью подбирались "клиенты" или "покупатели", а приобретенный товар свозился куда-нибудь на хранение. В нужное время он становился вещественным доказательством. Хорошо, однако, когда товар не имел таких габаритов как гробы! Где их хранить?
В нашем отделении работал исключительно полезный кадр. Звали его Валдис. Это был незаменимый сотрудник и мы все дорожили им в высшей степени, так как постоянно прибегали к его услугам.
Дело в том, что рост Валдиса превышал двухметровую планку, а вес моментально пробуждал воображение и переносил в мир сказочных богатырей. В его присутствии любой ощущал себя недоношенным. О том, что он добродушен и безобиден знали только мы - его коллеги.
Архангельский был прав, когда говорил, что ОБХСС элитное подразделение. В уголовном розыске, например, мордобой был также обычен как утренний обход врача в больнице. Разумеется и контингент там сильно отличался от нашего. Один головорез на допросе вытащил член величиной с гремучую змею и положил его на стол оперу...
К нам же попадали люди воспитанные, с хорошими манерами, с хорошим образованием, с хорошими мозгами. Они правильно относились к фразе:"Признание облегчает наказание" и никогда не признавались сразу. Некоторые не признавались и потом, даже после обвинительного приговора.
- Нет, нет! Что Вы? Это ошибка! Я этого не делал!
По закону трое суток или 72 часа подозреваемого можно было содержать в КПЗ (камера предварительного заключения позже переименованная на изолятор временного содержания). Потом выкладываешь все материалы прокурору на стол и начинается "торговля".
- Не дам санкцию на арест! Доказательств мало!
- А это! А вот это!
- Не то! Все это слабо! Продолжайте работать!
С прокурором не спорят! Прокурору робко возражают! Но если было признание подозреваемого, то и не возникало ненужных объяснений. Санкция на арест подписывалась без всякой волокиты и "клиент" спокойненько переправлялся в следственный изолятор.
И вот, когда истекал этот пограничный семьдесят второй час, а упорный Ваш визави продолжал смотреть на Вас как "святой мученик", вот тогда и приглашался Валдис.
- Валдис! Зайдите, пожалуйста! Тут для Вас работа! - произносилось в телефонную трубку с нотками некоторого сожаленья. Мол, не хотелось бы прибегать к крайним мерам... Но что же делать?
Ваш визави тут же напрягался. К чему это все? Куда это клонит опер? Дверь кабинета отлетала в сторону словно под ударом шквального ветра и на пороге возникала нечеловеческая фигура Валдиса. Рыжеватые волосы на его кулаках щетинились как загривок цепного пса. При этом он ухмылялся подлейшим образом. Медленно как дрейфующий айсберг приближался к подозреваемому и молча останавливался в полуметре. Так он стоял минут десять. Но частенько уже на второй минуте несчастный просил бумагу и ручку и катал, не останавливаясь, чистосердечное признание. Натуральный психологический нажим!
Не очень гуманно, согласен! И не вполне по закону! Просто это не повод для того, чтоб приукрашивать. Так было и это была стандартная норма по всей стране. Там где не было Валдисов, в камеру к подозреваемому подсаживали мордоворота...
Гуманизм - понятие качественное. Советский гуманизм был именно такого качества.
Валдис предложил свозить гробы на дачу родителей. Дело было зимой, дача находилась на приличном расстоянии от города и добираться туда было не просто. Легко попадать на Рижское взморье - двадцать минут электричкой и ты на месте! Тут же нужно было ехать совсем в другую сторону на одном из автобусов из тех, что ходят два раза в сутки - раз утром и раз вечером.
- Так ты уверен, что твои старики не нагрянут на дачу? - переспрашивал Гриша. Переспрашивал для порядка больше, радуясь тому, что подвернулось подходящее решение.
- Не припомню, чтоб когда-нибудь они ездили на дачу зимой. Уверен!
Гриша, понятно, опасался не того, что родители Валдиса по чистой случайности могут раскрыть секретную разработку. Опасение состояло в том, что невозможно было угадать реакцию пожилых людей при виде трех-четырех десятков гробов на собственной даче. Не тривиальная картина...
Гарантирована в нашей жизни только смерть. Про рай или про ад так уже сказать нельзя! Все остальное условно-незастрахованное...
Дачная веранда заставилась гробами как раз под рост Валдиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21