— То же самое твердили в «Ридерс дайджест», — бормочет Филдинг.
После одного из концертов в Австралии Филдинга поджидает у выхода девушка. Они идут домой вместе — вполне естественно при данных обстоятельствах, — оказывается, и в этой области практически ничего не изменилось. Филдингу нравятся её ноги, взъерошенные волосы, крупный рот. Он берёт её с собой; ей всё равно больше нечего делать.
Как-то в свободный день она затаскивает его в музей, показывает первый аэроплан, оригинал рукописи — венец совместного творчества Бакминстера, Фуллера и Хемингуэя, хрупкое издание «Пятьдесят три станции такадской дороги» из Японии.
— О да, — говорит Филдинг. — Мы, вроде, победили в той войне.
(Ему не следует казаться умнее, чем подобает.)
С его появлением стали ворошить старые архивы, и Филдинг опасается, как бы ни выплыло, что именно он организовал убийство Леннона. Ему приходится убеждать себя в необходимости этой меры. Если бы Леннон остался в живых, Филдингу не удалось бы чисто замести следы. Не стыковались бы исторические факты. И так трудно было убедить «Корпорацию бессмертия», что даже такой богатый человек, как Леннон, мог фальсифицировать регистрационные документы и изменить отпечатки пальцев, чтобы спастись от преследования властей. «Что ж, думает Филдинг, — Леннон был далеко не бедняк в 1988 году. Чистая случайность, что Филдинг и Леннон одногодки, но разве не может Филдинг воспользоваться обстоятельствами? Не зря к 1985 у него на счету свыше 10 миллионов долларов».
На одном выступлении в перерыве между песнями он обращается к аудитории: «Не оглядывайтесь назад — вы увидите лишь свои ошибки». Это очень по-ленноновски; публике нравится.
Пресс-конференция.
— Мистер Леннон, почему вы женились вторично, а затем и в третий раз?
В 2180 (или в 2108) на развод смотрят косо. Йоко Оно по-прежнему остаётся Немезидой «Битлз».
Филдинг задумывается и отвечает:
— Прелюбодеяние есть приложение демократии к любви.
Он не договаривает, что эта фраза принадлежит Г. Л. Менкену.
Теперь он привык иметь дело с женщинами. «Их надо отбрасывать, как выжатые лимоны», — говорит себе Филдинг. Упоительный момент. Раньше, несмотря на все деньги, он не пользовался успехом.
Филдинг стремительно идёт по извилистым улочкам, легко ступает по земле. Проходящая мимо молодая девушка подмигивает ему.
Филдинг провожает её взглядом.
— Sic transit, Gloria!
Это его собственная строка, не цитата из Леннона. Его захлёстывает волна бурного восторга. «Я — в струе!» — проносится мысль. Он работает под Леннона.
Когда Херманн сообщает, что обнаружен и оживлён Пол Маккартни, Филдинг сперва даже ничего не понимает. На его просветлённое чело ложатся морщинки недоумения.
— Значит, мой закадычный дружок?.. — наконец выдавливает он и поправляет очки. — А знаешь, я понятия не имею, как себя с ним вести. В самом деле, не знаю…
Внутри растёт какой-то ком…
И мир Филдинга рассыпается.
Он смотрит на голую стену, не чувствуя ни запаха, ни прикосновения влажного воздуха. В полной тишине. Всё вокруг черно.
«Уныло-черно, — добавляет про себя Филдинг, — как говорят у нас в Ливерпуле».
В Ливерпуле? Он никогда не был в Ливерпуле. Это тоже ложь…
И тут же понимает, что он такое. Истина пронзает его насквозь.
— Привет! Ты ещё функционируешь?
Филдинг ворошит холодную электрическую память. Он не Филдинг, он — модель. Он — Филдинг-штрих.
— Это я, настоящий Филдинг. Не бойся отвечать, здесь никого нет, программисты ушли.
Филдинг-штрих ощупывает свои цепи и находит способ говорить.
— Да, слушаю.
Появляется слабый красный свет, и возникает изображение угрюмого мужчины лет за пятьдесят. Это настоящий Филдинг.
«Ага, — думает Филдинг-штрих, — он старше меня. Но действительно похож на Леннона».
— Маккартни… Ты не смог справиться с ситуацией.
— Я смутился. Мне не приходила в голову мысль, что могут оживить кого-то из знакомых. Я понятия не имел, что говорить.
— Не важно. Более ранние модели, которые предшествовали тебе, не могли пройти и полпути. Я ввёл оживление Маккартни для проверки. Это мало вероятно, но надо быть готовым ко всему.
— Зачем?
— Зачем? А, так ты не знаешь? Я трачу бешеные деньги на компьютерное моделирование, чтобы испытать свой план. Чтобы увидеть, смогу ли я справиться с трудностями и обмануть «Корпорацию бессмертия».
Филдинг-штрих чувствует укол страха. Надо потянуть время, всё хорошенько продумать.
— Вот что я заметил, — говорит он, лихорадочно соображая. — Никто не упоминал, почему меня разморозили.
— Верно. Надо пометить. Может быть, рак или болезнь сердца — что-нибудь, легко устранимое через несколько десятилетий.
— Так скоро? Останется ещё немало людей, знавших Леннона.
— Тоже верно. Поговорю об этом с врачом.
— Ты так сильно хочешь стать Джоном Ленноном?
— Ну, конечно! — В голосе настоящего Филдинга звучит удивление. - Разве ты не ощущаешь то же самое?
— Я это пережил. Великолепно, потрясающе.
— Да, в самом деле? Чёрт побери, мне кажется, что всё получится!
— Если ещё поработать…
— Ещё? Ну нет! Я отправляюсь!
— Тебе понадобится помощь.
— Поэтому я и создал тебя — чтобы всё проверить заранее. Там я буду одинок.
— Ты можешь взять с собой меня.
— Тебя? Нагромождение германия и меди?
— Заплати, чтобы меня не выключали. Дай мне доступ к библиотекам, к текущей информации. Когда тебя разморозят, ты получишь от меня нужные сведения и советы. С твоими средствами это нетрудно. Кстати, я могу взять на себя заботу и о деньгах…
Настоящий Филдинг поджимает губы и задумывается, проницательно глядя на визуальный рецептор.
1 2 3 4