он только и думает, чт
о о своих родных, о том, как они его оплакивают, и ни о чем другом он не спосо
бен говорить, и требует от всех внимания и сочувствия, и со слезами расска
зывает, что за славная, добрая у него жена или бедная старушка мать, сестре
нка или братья, и, конечно, все это надо выслушивать с подобающей кротость
ю, и настроение у всех портится на несколько дней: каждый начинает вспоми
нать свое горе Ц свою семью и своих близких. Но самое тяжкое, когда новичо
к Ц молодой человек, у которого осталась на земле возлюбленная. Тут уж не
т конца слезам, и сетованиям, и разговорам. И Ц в который раз Ц этот осточ
ертевший вопрос: «Как вы думаете, она скоро откажется жить, скоро придет с
юда?» Что можно ответить? Только одно: «Будем надеяться». Но когда ты повто
рил это несколько тысяч раз, то уже терпение лопается и думаешь: лучше бы м
не не умирать! А покойник Ц он что, он тот же человек и, естественно, принос
ит с собой свои привычки. Ведь вот, приезжая в какой-нибудь город, в любой г
ород на свете, слышим же мы вечно одни и те же вопросы: «Вы у нас впервые?», «
Как вам здесь нравится?», «Когда вы приехали?», «Сколько намерены здесь пр
обыть?».
Иной раз удираешь на следующий же день, лишь бы скрыться от этих вопросов.
Но со скорбящими влюбленными мы придумали лучше: мы соединили их в одну г
руппу, предоставив им утешать друг друга. Им это не повредило, напротив Ц
даже понравилось: сочувствия и соболезнований хоть отбавляй, а больше им
ничего и не нужно.
У Сэма оказались в кармане трубка, табак и спички. Не могу передать, как я о
брадовался. Но радость моя быстро померкла Ц спички не загорались. Бейл
и объяснил нам причину: мы летим в безвоздушном пространстве, а для огня н
еобходим кислород. Все-таки я посоветовал Сэму не бросать курительные п
ринадлежности Ц авось мы еще влетим в атмосферу какого-нибудь светила
или планеты и, если позволят ее размеры, быть может, успеем прикурить и сде
лать одну-две затяжки. Но Бейли сказал, что это маловероятно.
Ц Наши тела и одежда утратили свои земные свойства, Ц пояснил он, Ц ина
че мы мигом сгорели бы, когда прорывались сквозь слои атмосферы, окружаю
щей Землю. И табак тоже утратил свои земные свойства: он теперь несгораем
ый.
Вот какая штука! Все же я предложил сохранить табачок Ц уж в аду-то он заг
орится!
Когда негр услыхал, куда я лечу, он очень расстроился, не хотел верить и пр
инялся спорить со мной и доказывать, что я ошибаюсь, но я нисколько не сомн
евался и сумел его убедить. Он жалел меня, как самый близкий друг, и все уте
шал, что, возможно, там не так уж жарко, как говорят, и успокаивал, что я прив
ыкну, а привычка ведь все облегчает. Его добрые слова расположили меня к н
ему, а когда он предложил мне на память свой табак и трубку, я совсем раста
ял. Славный человек Ц ну как все негры. Чтобы у негра было злое сердце, это
го я почти никогда не встречал.
Мелькали недели; время от времени к нам присоединялись новые спутники, и
к концу первого года нас уже было тридцать шесть человек. Мы были похожи н
а рой светляков Ц прелестное зрелище! Нас мог бы набраться целый полк, ес
ли бы все мы летели вместе, но, к сожалению, не у всех была одинаковая скоро
сть. Правда, эскадра обычно равняется по тихоходам, и я еще подтянул их нем
ного, установив норму двести тысяч миль, в секунду, но все же те, кто спешил
поскорее встретиться с друзьями, умчались вперед, и мы не стали их удержи
вать. Лично я не торопился. Мои дела подождут! Позади остались чахоточные
и прочие больные Ц они ползли, как черепахи, и мы потеряли их из виду. Наха
лов и скандалистов, которые поднимают шум из-за всякой чепухи, я прогнал с
дороги, отчитав как следует и предупредив, чтобы держались подальше. С на
ми оставался разный народ Ц и помоложе и постарше, в общем ничего, не плох
ие люди, хотя надо признать, что кое-кто из них не вполне соответствовал т
ребованиям.

ГЛАВА III

Так вот, когда я пробыл покойником лет тридцать, меня начала разбирать тр
евога. Ведь все это время я несся в пространстве вроде кометы. Я сказал «вр
оде»! Но поверьте, Питере, я все кометы оставил позади! Правда, ни одна из ни
х не следовала в точности по моему курсу Ц кометы движутся по вытянутом
у кругу, наподобие лассо; я же мчался в загробный мир прямо, как стрела; но и
зредка я замечал такую комету, которая час-другой шла моим курсом, и тогда
у нас затевались гонки. Только гонки эти бывали обычно односторонние: я п
роносился мимо кометы, а она как будто стояла на месте. Обыкновенные коме
ты делают не более двухсот тысяч миль в минуту. Так что когда мне попадала
сь одна из них, ну, например, комета Энке или Галлея, я едва успевал крикнут
ь: «Здравствуй!» и «Прощай!» Разве же это гонки? Такую комету можно сравнит
ь с товарным поездом, а меня Ц с телеграммой. Впрочем, выбравшись за преде
лы нашей астрономической системы, я начал натыкаться и на кометы иного р
ода, в некоторой мере мне под стать. У нас таких нет и в помине. Однажды ночь
ю я шел ровным ходом, под всеми парусами, попутным ветром, считая, что дела
ю не менее миллиона миль в минуту, если не больше, и вдруг заметил удивител
ьно крупную комету на три румба к носу от моего правого борта. По ее кормов
ым огням я определил ее направление Ц норд-ост-тэн-ост. Она летела так бл
изко от моего курса, что я не мог упустить этот случай, и вот я отклонился н
а румб, закрепил штурвал и бросился догонять ее. Вы бы слышали, с каким сви
стом я разрезал пространство, поглядели бы, какую я поднял электрическую
бурю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19