Это было самое доподл
инное убийство, и оно не имело ни объяснения, ни оправдания, Ц ведь мален
ькие человечки не сделали ему ничего дурного. Нам было очень горько, мы по
любили его, он казался нам таким благородным, таким прекрасным и милосер
дным. У нас не было сомнения, что он действительно ангел. И вот он совершил
эту жестокость и упал в наших глазах, а мы так гордились им.
Между тем он продолжал беседовать с нами, словно ничего не случилось, рас
сказывал о своих странствиях, о том, что он наблюдал в огромных мирах наше
й солнечной системы и других таких же систем, разбросанных в необъятных
пространствах вселенной, о жизни населяющих их бессмертных существ, и ра
ссказы его увлекали, захватывали, завораживали нас, уводя от разыгравшей
ся перед нами печальной сцены. Между тем две крохотные женщины разыскали
искалеченные тела своих убитых мужей и стали оплакивать их, причитая и в
скрикивая. Рядом Ц коленопреклоненный Ц стоял священник, скрестив рук
и на груди и читая молитву. Сотни соболезнующих друзей толпились вокруг,
со слезами на глазах, сняв шапки и склонив обнаженные головы. Сначала Сат
ана не обращал на все это никакого внимания, но потом его стал раздражать
жужжащий звук молитв и рыданий. Он протянул руку, поднял тяжелую доску, сл
ужившую нам сиденьем на качелях, бросил ее на землю в том месте, где столпи
лись маленькие люди, и раздавил их, как мух. Сделав это, он продолжал свой р
ассказ.
Ангел, убивающий священника! Ангел, который не ведает, что есть зло, и хлад
нокровно уничтожает сотни беззащитных, жалких людей, не сделавших ему ни
чего дурного! Мы едва не лишились чувств, когда увидели это страшное дело.
Ведь ни один из этих несчастных, кроме священника, не был подготовлен к ко
нчине; никто из них не был ни разу у мессы и даже не видел ни разу церкви. И м
ы трое были тому свидетелями, убийство произошло на наших глазах! Долг на
ш Ц сообщить о том, что мы видели, и дать делу законный ход.
Но он по-прежнему вел свой рассказ, и роковая музыка его голоса вновь зача
ровала нас. Забыв обо всем, мы внимали его речам, и были снова исполнены лю
бви к нему, и были снова его рабами, и он снова мог делать с нами все, что зах
очет. Мы были вне себя оттого, что мы вместе с ним, что мы созерцаем небесну
ю красоту его глаз, и от малейшего прикосновения его руки счастье и блаже
нство разливалось по нашим жилам.

ГЛАВА III

Незнакомец побывал всюду и видел все, он все узнал и ничего не забыл. То, чт
о другому давалось годами учения, он постигал мгновенно; трудностей для
него просто не было. А когда он рассказывал, картины оживали перед глазам
и. Он присутствовал при сотворении мира; он видел, как бог создал первого ч
еловека; он видел, как Самсон потряс колонны храма и обрушил его на землю
По библейск
ой легенде, взятый в плен и ослепленный филистимлянами Самсон вернул сво
ю силу и обрушил на себя и врагов кровлю храма.
; он видел смерть Цезаря
Гай Юлий Цезарь был убит республиканцами п
од предводительством Брута в 44 году до н. э.
; он рассказывал о жизни на небесах; он видел, как грешники терпят мук
и в раскаленных пучинах ада. Все это вставало перед вами, словно вы сами пр
и том присутствовали и глядели собственными глазами, и вас невольно охва
тывал трепет. Он же, как видно, только лишь забавлялся. Видение ада Ц толп
ы детей, женщин, девушек, юношей, взрослых мужчин, стонущих в муках, моля о п
ощаде, Ц кто в силах взирать на это без слез? Он же оставался невозмутимы
м, словно глядел на игрушечных мышей, горящих в бенгальском огне.
Всякий раз, как он заговаривал о жизни людей на земле и об их поступках, да
же самых великих и удивительных, мы испытывали словно неловкость, потому
что по всему его тону было заметно, что он считает все, что касается рода л
юдского, не заслуживающим никакого внимания. Можно было подумать, что ре
чь идет просто о мухах. Один раз он сказал, что, хотя люди тупые, пошлые, неве
жественные, самонадеянные, больные, хилые и вообще ничтожные, убогие и ни
кому не нужные существа, он все же испытывает к ним некоторый интерес. Он г
оворил без гнева, как о чем-то само собой разумеющемся, как если бы речь шл
а о навозе, о кирпичах, о чем-то неодушевленном и совсем несущественном. В
идно было, что он не хотел нас обидеть, но все же мысленно я укорил его в нед
остаточной деликатности.
Ц Деликатность! Ц сказал он. Ц Я говорю вам правду, а правда всегда дели
катна. То, что вы называете деликатностью, Ц вздор. А вот и наш замок готов
. Ну как он вам нравится?
Как мог он нам не понравиться! Глядеть на него было одно удовольствие. Он б
ыл так красив, так изящен и так удивительно продуман во всех деталях, впло
ть до флажков, развевающихся на башнях. Сатана сказал, что теперь надо уст
ановить пушки у всех бойниц, расставить алебардщиков и построить конниц
у. Наши солдатики и лошадки никуда не годились: мы были еще неискусны в леп
ке и не сумели слепить их как следует. Сатана признался, что хуже он не вст
речал. Когда он оживил их прикосновением пальца, на них невозможно было б
ез смеха смотреть. Ноги у солдат оказались разной длины, они шатались, вал
ились, как пьяные, и наконец растянулись ничком, не в силах подняться. Мы з
асмеялись, но это было горькое зрелище. Мы зарядили пушки землей, чтобы са
лютовать, но пушки тоже были негодными и взорвались при выстреле, и часть
канониров была убита, а часть покалечена. Сатана сказал, что, если мы пожел
аем, он устроит сейчас бурю и землетрясение, но тогда нам лучше отойти в ст
орону, чтобы не пострадать.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6