Он был слишком опытным игроком, чтобы не почувствовать
появление нового фактора в игре, ничего не имеющего общего с
прогнозируемыми дивидендами, графиками, изображающими динамику деловой
активности, и таблицами оптимальных величин товарных запасов для различных
категорий потребительских товаров, разбитых по временам года и различным
регионам.
В горле у него запершило - столь неожиданное крушение всех его планов
никак его не устраивало. Он буквально заставил себя ответить:
- Я очень польщен, Браганца. В самом деле, очень польщен. Я прекрасно
понимаю, что Демпси заставляет нас объединить усилия. Мы или выстоим, или
падем вместе. Но... я индивидуалист до мозга костей. Я привык действовать
в одиночку. Всякий раз, когда я кому-либо помогал материально, я прежде
всего думал о собственной выгоде. Единственной целью, которую я всегда
преследовал, была прибыль. Я, прежде всего, бизнесмен.
- Хебстер, я по горло сыт вашими истерическими причитаниями! -
Разгневанно воскликнул Браганца, продолжая мерить шагами свой кабинет. -
Положение в самом деле критическое, причем в масштабах всего земного шара.
Бывают времена, когда нельзя оставаться просто бизнесменом.
- Я категорически с этим не согласен. Быть такого не может, чтобы
настало когда-нибудь подобное время.
Браганца презрительно фыркнул.
- Нельзя оставаться бизнесменом, когда привязан к огромной груде
подожженного хвороста. Нельзя оставаться бизнесменом, когда народ
оказывается под таким жестким контролем, что даже откажется от еды, если
вождь прикажет ему умирать с голоду. Нельзя оставаться бизнесменом, мой
снедаемый стяжательством друг, если спрос так задавлен, что перестает
существовать.
- Такое невозможно! - воскликнул, вскочив на ноги Хебстер. Для него
самого оказалось неожиданностью услышать, как собственный голос поднялся
почти до истеричного визга. - Всегда будет спрос. Всегда! Слышите? Весь
фокус только в том, чтобы определить, какую новую форму он принял, а затем
удовлетворить его!
- Прошу прощения! Я вовсе не собирался глумиться над исповедуемой
вами религией.
Хебстер тяжело вздохнул и крайне осторожно опустился на скамью. Он
почти физически ощутил, как в его жилах закипает кровь.
"Спокойно, - успокаивал он себя. - Спокойно! Этого человека нужно
обязательно привлечь на свою сторону, а не пререкаться с ним. Меняются
правила рыночной игры, Хебстер, и тебе понадобится любой друг, какого
только удастся приобрести. Деньгами этого типа, пожалуй не прошибешь. Но
существуют и некоторые ДРУГИЕ ценности".
- Выслушайте меня, Браганца. Мы столкнулись с психосоциальными
последствиями, абсолютно неизбежными при встрече необыкновенно развитой
цивилизации со сравнительно примитивной. Вы знакомы с теорией "огненной
воды" профессора Клейнбохера"?
- Сводящейся к тому, что сам факт существования наделенных высочайшим
интеллектом пришельцев ударил нам в голову точно так же, как виски ударило
в голову североамериканским индейцам? И что перваки, представляющие самые
блестящие наши умы, являются эквивалентом тех индейцев, которые с
наибольшей симпатией относились к цивилизации белого человека? Да, это
убедительная аналогия. Даже применимая к тем индейцам, которые,
налакавшись спиртного, валялись на улицах городов и помогали создавать
обобщенный образ коварных, ленивых, готовых убить за рюмку виски туземцев,
но их в то же самое время настолько глубоко презирали их собственные
соплеменники, что они не отваживались вернуться домой из страха оказаться
с перерезанной глоткой. Я всегда чувствовал...
- Единственное, о чем мне хотелось бы поговорить, - перебил его
Хебстер, - это сама идея "огненной воды". В тогдашних индейских селениях у
непрерывно возраставшего большинства складывалась непоколебимая
убежденность в том, что "огненная вода" и ненасытная цивилизация
бледнолицых являются синонимами, что оно должно восстать и силой вернуть
свои земли, убивая по ходу дела как можно больше спивавшихся ренегатов,
путающихся под ногами у этого самого большинства. Этот слой индейского
населения можно сравнить с чепэвистами. Но одновременно с этим
существовало и меньшинство, которое понимало превосходство бледнолицых в
численности и качестве вооружения и отчаянно пыталось отыскать способ
примирения с цивилизацией белого человека, найти для себя в ней
определенное место - но такое, которое никак не связано было бы с
алкоголем - спутником этой цивилизации. Считайте, что это ОЧ. И, наконец,
были еще индейцы такого рода, как я.
Браганца сдвинул мохнатые брови и остановился у письменного стола.
- Вот оно как! - воскликнул он. - Так какого же рода индеец вы,
Хебстер?
- Я похож на того индейца, у которого хватило здравого смысла понять,
что у бледнолицего нет ни малейшего интереса спасать его от медленной и
мучительной деградации. На индейца, у которого еще сохранились достаточно
сильные инстинкты, чтобы перепугаться до смерти при виде таких новшеств,
как "огненная вода", и не прикасаться к этому пойлу даже в том случае, оно
может спасти от укуса ядовитой змеи. Но самое главное...
- Ну-ну! Продолжайте!
- ...Главное, что среди них нашлись индейцы, которых привел в
восхищение странный прозрачный сосуд, в котором хранят "огненную воду"!
Представьте себе ту зависть, которую должен был испытывать гончар-индеец,
вне пределов его скудных познаний в области гончарного мастерства,
приобретенных в результате тяжелого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32