- Я начинаю. - И он
включил периодические световые сигналы, через несколько минут перешел на
сигналы когерентными лучами, затем прошелся по всем каналам
радиодиапазона.
Немного подождав, вновь повторил все сначала.
Так продолжалось довольно долго. Глаза профессора возбужденно
блестели, он, очевидно, представлял, как с минуты на минуту гости выключат
защитное поле и перед глазами землян предстанет чужой корабль. Интересно -
какой он конструкции? Издалека ли прилетел?
Время шло, на их сигналы никак не реагировали.
Но вдруг космический объект ожил, вокруг него запульсировали вспышки
голубого сияния, и через мгновение, быстро набирая скорость, он устремился
в открытый космос.
Минут через десять они догнали таинственных пришельцев, шли на
параллельном курсе. Наконец Козуб сердито воскликнул:
- Нелепость. Они будут удирать, пока мы от них не отвяжемся. Надо
поднять все машины нашей службы. Вне всякого сомнения, "гости"
возвратятся. И если мы их опять заметим, а в этом я уверен, и если они
вновь откажутся выйти на связь...
- Не горячитесь, - перебил его профессор. - Ведь нам еще ничего не
известно.
- Вы сами не волнуйтесь, Виктор Никифорович, есть вещи, в которых я
неплохо разбираюсь, - официально молвил Козуб, прекращая разговор.
Вот так произошла первая встреча землян с маргонами.

7
Вчера я был свидетелем одного случая. Состоялся суд
чести над девочкой, которая будто бы оторвала травяному
кузнечику задние ножки. Никто не находил этому никакого
оправдания. Огласили приговор, предстояло наказание - ее
должны побить. Но вдруг один из мальчиков встал на ее
защиту.
- Вы только подумайте, - крикнул он, - разве она
могла оторвать кузнечику ножки?! Вы посмотрите, какая она
красивая и какие у нее добрые глаза! Она не могла этого
сделать!
Антон Сухов позвонил, почему-то думая, что, как и в прошлый раз,
дверь откроет старушка с морщинистым лицом. Но перед ним появилась сама
Гиата. Она мило улыбнулась, увидав Антона.
Гиата была в рабочем комбинезоне и ледровом фартуке с пятнами
какой-то розовой жидкости.
- Ты работаешь? - спросил Сухов.
- Я всегда работаю. И в любое время могу не работать. А почему ты
спрашиваешь? А-а-а, тебя смутила моя одежда...
- А где мать и твой сын Серафим? - сам не зная зачем, уточнил Антон.
- Ты хочешь их видеть? Серафимчик уже спит. Я его уложила с полчаса
назад. И мама отдыхает. Но я могу разбудить... если хочешь.
- Нет, нет, не нужно. Я просто...
- Вот ты какой. Спрашиваешь просто так. Ты любишь поговорить? -
лукаво смотрела на него женщина. - Или зашел немного развлечься?.. Но это
же не в твоем характере.
- Гиата, ты меня звала, вот я и пришел. Если ты работаешь, я не стану
тебе мешать.
- Проходи в кабинет, Антон.
Только сейчас Сухов заметил на дверях красивые резные ручки. Многое
здесь было сделано под дуб. Конечно, это синтетическая пленка, но очень
искусно изготовленная. Помещение имело нарядный вид.
- Заходи. Мне очень хочется, чтобы тебя здесь ничто не смущало, -
улыбнулась Гиата. - Ты ведь врач. Ты уже столько повидал за свою жизнь. Мы
с тобой почти коллеги, я - биолог. Помнишь, я тебе как-то рассказывала о
своей работе... Садись, пожалуйста. Вот в это же кресло, где ты сидел в
прошлый раз. Мне кажется, ты из тех людей, которые очень быстро привыкают
к необычным вещам и ситуациям...
- А где традиционный кофе? - пытался бодриться Антон.
- Сейчас я принесу. Серафим уже спит. Маме немного нездоровится, и
мне неудобно беспокоить ее.
Гиата торопливо вышла. Антон остался сидеть в кресле, осматривал
кабинет. Закрыв глаза, он подумал: "И зачем я пришел?" В глубине души
ловил себя на мысли, что пришел только потому, что Гиата - очень красивая
женщина...
- Ты не скучаешь? - Гиата вошла, неся кофе на подносе.
- А коньяк?
- Будет, не волнуйся. А ты, оказывается, любишь этот напиток? -
неожиданно серьезным тоном спросила Гиата, глядя Сухову прямо в глаза,
словно от этого зависело что-то необычайно важное.
- Люблю ли я?.. - удивленно переспросил Антон и вдруг вспомнил слова
Гиаты. - Бесспорно. Я люблю все, что существует в этом мире. Ведь все
существует в мире только для того, чтобы его любили.
- О, ты быстро проникся моей философией! - рассмеялась Гиата.
- Я не столько проникся, как решил, что много лучше все на свете
любить, чем все - ненавидеть... Мне кажется, что и ты рассуждаешь так же.
Не правда ли?
- Не совсем... Но близко по смыслу... Ты мне нравишься, Антон. Пей
кофе. А вот и коньяк. - Она наклонилась и достала из тумбочки бутылку,
поставила ее на стол. - А откроешь ты. Ведь ты мужчина!
- По крайней мере считал себя мужчиной до последнего времени. С
каждой минутой я все больше убеждаюсь, Гиата, что ты не безумна.
Гиата расхохоталась.
- Но до сих пор я не представлял себе существования таких... людей.
- Таких женщин - хотел ты сказать.
- Мне кажется, что такими, как ты, могут быть и мужчины.
- О-о! Откуда тебе это известно, Антон? Ты не ошибаешься.
Действительно, такими могут быть и мужчины. И я очень хотела бы, чтобы мы
с тобой понимали друг друга, причем - понимали даже без слов... А знаешь,
Антон, откровенно говоря, я очень сомневалась, что ты придешь ко мне
сегодня. Конечно, ждала, но не верила в твой приход. Но ты молодец. Я тут
затеяла одну работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38