Эдик без сил осел на стул.
- Невоспитанная тварь, - простонал он.
- Вы сами первый начали, - заступилась тетя Клава.
Эдик обиделся, встал и вышел в прихожую.
Он натянул пальто, затолкал пуговицы в большие расхлябанные петли, накрыл голову шляпой и ушел.
- Жених! - с пренебрежением сказала тетя Клава в закрытую дверь. Писатель!
Она выпустила петуха на пол, потом подошла к окну и раскрыла форточку, чтобы проветрить дом.
За окном было черно. Ветер давил на стекла. Был такой ветродуй, как в шторм в открытом море. Говорили, что в Юго-Западном районе встречаются два ветра - южный и западный, и роза ветров проходит как раз над их кварталом.
Тетя Клава представила себе, как Эдик идет, придерживая шляпу, рассекая лбом ветер. Вспомнила его серьезные намерения по отношению к ней, и ей стало его немножко жалко.
На краешке стола лежали забытые им очки в простой темной оправе. Тетя Клава схватила их и побежала из дому.
Догнала Эдика на остановке, когда он уже влезал в автобус, сунула ему в карман очки.
- Когда мы с тобой встретимся? - крикнул Эдик.
- Где?
Тетя Клава внимательно посмотрела на шляпу, которая венчала его голову взамен прежней белой кепки.
- На участке добрых воспоминаний, - крикнула тетя Клава и побежала обратно, подгоняемая попутным ветром, получая от бега забытое удовольствие.
Когда тетя Клава вернулась домой, петух ее не встретил.
Форточка покачивалась и скрипела. На подоконнике, белое на белом, лежало легкое перышко.
Тетя Клава почувствовала, как все замерло, остановилось в ней, все органы как бы прекратили свою привычную работу.
Она отомкнула шпингалеты, рванула на себя балконную дверь. Посыпалась труха, обнажилась серая пыльная вата.
Тетя Клава вышла на балкон, посмотрела сначала вверх, потом вниз. Петуха не было нигде.
Был виден пустырь под куполом неба и четыре дома, четыре одинаковые высокие башни. Последний дом выстроили за зиму, пока балкон был закрыт.
Тетя Клава перебралась на соседний балкон и постучала в окно.
Долго ничего не было видно, потом шторы разомкнулись, как кулисы, и за стеклом возникли соседи тети Клавы, студенты-молодожены. Они стояли голова к голове, как перед фотообъективом, и смотрели на выступающую из мрака фигуру тети Клавы со вздыбленными от ветра волосами.
- Что случилось? - спросил молодой человек и отворил балкон. Одной рукой он придерживал балконную дверь, а другой прикрывал ноги тюлевой занавеской, и это одеяние делало его похожим на индуса.
- У вас кошка дома? - спросила тетя Клава.
- Она спит, - сказала девушка. - А что случилось?
- У меня цыпленок пропал, - сказала тетя Клава.
Сквозь беспечность и эгоизм молодости они каким-то образом расслышали, что у тети Клавы все остановилось внутри.
- Украли! - посочувствовала девушка.
- Нет. Сам ушел. Вырос и улетел.
- А где вы его взяли? - спросил "индус".
- На базаре купила.
- Так вы подите на базар и купите себе другого цыпленка, - предложила девушка.
- Но ведь это будет уже другой цыпленок.
- Ну и что? Он заменит вам прежнего.
- Никого никем нельзя заменить, - сказала тетя Клава. - Даже одного петуха другим...
Дул тугой сильный ветер. Над толовой тети Клавы медленно и мощно кружила роза ветров.
Четыре дома, как пилигримы, шли один за другим по краю пустыря.
ШЛА СОБАКА ПО РОЯЛЮ
Сидоров!
- Я?
- Ты, кто же еще?
Сидоров медленно поднялся, на его лице остановилось недоумение и недоверчивое выражение.
- Иди к доске, - пригласил Евгений.
- Зачем?
- Отвечать урок.
- Так вы же меня вчера вызывали, поставили "удовлетворительно"...
Сидоров произнес не "посредственно", а "удовлетворительно". Видимо, к своей тройке он относился с большой преданностью и уважением.
- Ну и что же, что вызывал, - строго сказал Евгений. - Меня и сегодня интересуют твои знания.
- А что здесь, кроме меня, никого больше нет, что ли?
- Поторгуйся еще...
Сидоров отделился от своей парты и пошел к доске, сильно сутулясь и кренясь на одну сторону.
Повернулся лицом к классу. Постоял, возведя глаза к потолку.
- Я слушаю, - красивым басом произнес Евгений.
- "Узник". Пушкин. Нет... Пушкин. "Узник".
- Александр Сергеевич, - подсказал Евгений.
- Я знаю. - Сидоров отверг подсказку. - Александр Сергеич Пушкин. Стихотворение "Узник". Сижу за решеткой в сырой темнице...
- В темнице сырой, - поправил Евгений.
- Я так и говорю...
- Продолжай.
- Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный на воле орел молодой.
- Вскормленный в неволе.
- Я так и говорю.
Евгений промолчал.
- Александр Сергеич Пушкин. Стихотворение "Узник". Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный, - Сидоров чуть споткнулся, соображая, где вскормленный, - в неволе орел молодой. Мой грустный товарищ, махая крылом...
- Кто машет крылом?
- Товарищ.
- Какой товарищ?
- Ну, орел...
- Правильно, - сказал Евгений. - Дальше.
- Вы все время перебиваете, я так не могу.
- Начни с начала.
- Александр Сергеич Пушкин. Стихотворение "Узник". Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой. Мой грустный товарищ, махая крылом...
Сидоров прочно замолчал.
- Ты выучил?
- Я учил.
- Выучил или нет? - спросил Евгений и в этот момент почувствовал, как его сильно стукнули по спине возле шеи.
Он повел плечами и оглянулся.
...Не было ни класса, ни Сидорова.
Была комната с нежными сиреневато-розовыми обоями, мягкий, даже на глаз мягкий диван - такие стоят в гостиных у миллионеров. А посреди комнаты стояла Касьянова с сиреневой челкой, в сизых джинсах и в тельняшке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211