Если "экстра" - то водка или печенье, потому что это он ест или пьет.
Шла география.
Учитель по географии Лев Семенович рассказывал о климатических условиях. Дюк слышал каждый день по программе "Время" под музыку Чайковского, где сейчас тепло, где холодно. В Тбилиси, например, тропические ливни. В Якутии - высокие деревья стонут от мороза.
Встать бы под дерево в своей стеклянной куртке. Или под тропический ливень - лицом к нему...
- Дюкин! - окликнул Лев Семенович.
Дюк встал. Честно и печально посмотрел на учителя, прося глазами понять его, принять, как принимает приемник звуковую волну. Но Лев Семенович был настроен на другую волну. Не на Дюка.
- Потрудитесь выйти вон! - попросил Лев Семенович.
- Почему? - спросил Дюк.
- Вы мне мешаете своим видом.
Дюк вышел в коридор. На стене висели портреты космонавтов. Гербы союзных республик.
Дюк постоял какое-то время как истукан. Потом прислонился к стене и съехал, скользя спиной. Сел на корточки.
Из учительской с журналом в руке шла Маша Архангельская. Ее лицо светилось. Она двигалась как во сне - на два сантиметра от пола. Это счастье несло ее по воздуху.
Как она умела сливаться со своим состоянием. Дюк видел ее несчастной из несчастных. А теперь - самой счастливой из людей. А поскольку Виталька - гарантное несчастье, то она скоро вернется в прежнее состояние, и мелкие слезки снова посыплются по ее лицу, брови опять станут красными, а лоб в нервных точках.
Она будет перемещаться из счастья в горе и обратно. Может быть, это и есть любовь? Может быть, лучше горькое счастье, чем серая, унылая жизнь...
Маша заметила Дюка, сидящего на корточках.
- Что с тобой? - нежно спросила она, как бы пролила на него немножечко переполняющей ее нежности.
- Ничего, - ответил Дюк.
Ему не нужна была нежность, предназначенная другому.
- Полкило пошехонского сыру, полкило масла и двадцать пачек шестипроцентного молока, - перечислил Дюк.
Продавщица - пожилая и медлительная - посчитала на счетах и сказала:
- Восемь рублей девять копеек.
- А можно я вам заплачу? - спросил Дюк и протянул деньги.
- В кассу, - переадресовала продавщица.
Работала только одна касса, и вдоль магазина текла очередь, как река с изгибами и излучинами и ответвленными ручейками.
- Долго стоять, - поделился Дюк и установил с продавщицей контакт глазами. В его глазах можно было прочитать: хоть вы и старая, как каракатица, однако очень милая и небось устали и хотите домой.
Когда на человека с добром смотришь и нормально с ним разговариваешь, не выпячивая себя, не качая прав, то легко исполняется все задуманное, и не обязательно для этого быть талисманом. Добро порождает добро. Так же, как зло высекает зло.
Продавщица посмотрела на тощенького, нежизнеспособного с виду мальчика, потом обежала глазами очередь в кассу. Совместила одно с другим мальчика с очередью. И сказала:
- Ну ладно. Только без сдачи.
Дюк положил на прилавок восемь рублей двумя бумажками и десять копеек. Продавщица смела деньги в ладонь.
Из ладони - в большой белый оттопыренный карман на ее халате. И перевела глаза на следующего покупателя. На усохшую, как сучок, старуху.
- Пятьдесят семь копеек. Без сдачи, - сказала старуха и положила деньги на прилавок. - Пакет сливок и творожный сырок.
Когда Дюк выходил из магазина, волоча в растопыренной авоське двадцать треугольных маленьких пирамид, торговля в молочном отделе шла по новому принципу, минуя кассу, в обход учета и контроля. Хорошо это или плохо, Дюк не задумывался. Наверное, кому-то хорошо, а кому-то плохо.
В дверях он столкнулся в Ларискиной мамой, соседкой тетей Зиной-той самой, у которой он не хотел бы родиться.
- Куда это ты столько молока тащишь? - удивилась тятя Зина.
- А мы из него домашний творог делаем, - объяснил Дюк. - Мама утром только творог может есть.
- Молодец, - похвалила тетя Зина. - Маме помогаешь. Бывают же такие дети. А моя только "дай" да "дай".
Сейчас магнитофон требует. "Соню". А где я ей возьму?
Дюк не ответил. Нижняя пачка треснула под давлением верхних девятнадцати, и из нее такой беспрерывной струйкой потекло молоко, омывая правый башмак. Дюк отвел руку с авоськой подальше от джине, струйка текла на безопасном расстоянии, но держать тяжесть в отведенной руке было неудобно.
- Саша, говорят, что ты... это... забыты... это... забыла слово. Ну, навроде золотой рыбки.
- Кто говорит? - заинтересовался Дюк.
Путь распространения славы был для него небезразличен.
- В школе говорят.
Дюк догадался, что Виталька сказал Маше. Маша - Лариске. Лариска тете Зине. А той только скажи. Разнесет теперь по всей стране. В "Вечерке" напечатает, как объявление.
Дюку льстило, что его имя муссировали в кругах, где лучшие мальчики катаются на катке с лучшими девочками, под музыку, скрестив руки перед собой.
- Ко мне знакомые приехали из Прибалтики, - сообщила тетя Зина почему-то жалостливым голосом. - Мы у них летом дачу снимаем. Они хотят финскую мебель купить "Тауэр". А достать не могут.
- Английскую, - поправил Дюк.
- Почему английскую? - удивилась тетя Зина.
- Тауэр - это английская тюрьма. Там королева Елизавета Стюарт сидела.
- А ты откуда знаешь?
- Это все знают.
- Может быть, - согласилась тетя Зина. - Там стенка в металлических решетках.
- А зачем тюремные решетки в квартиру покупать? - стал отговаривать Дюк.
- Помоги им, Саша. А? Я обещала. Лариска говорит, что ты благородный.
Дюк не знал про себя - благородный он или нет. Но раз Лариска говорит, со стороны виднее.
Согласиться и пообещать было заманчиво, но рискованно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211