Он собирался поступать в эстрадно-цирковое училище на отделение, которое готовит конферансье.
Булеев - заджинсованный спортсмен. Он каждый день пробегал по десять километров вокруг микрорайона и вместе с потом выгонял из организма все отравляющие токсины. Потом вставал под душ, смывал токсины и выходил в мир - легкий и свободный. В здоровом теле жил здоровый дух, равнодушный ко всякой чепухе, вроде тщеславия и поисков себя. Зачем себя искать, когда ты уже есть.
Через полчаса пришли девочки: Кияшко, Мареева и Елисеева.
Кияшко явилась в платье на лямках - такая шикарная, что все даже заробели. А Сережка Кискачи сказал:
- Ну, Светка, ты даешь...
Мареева похудела ровно в половину. На ее лице проступили скулы, глаза, а в глазах одухотворенность страдания.
- Ты что, болела? - поразился Дюк.
- Нет. Я худела. До пятой дырки.
Мареева показала пояс с пряжкой "Рэнглер", на котором осталась еще одна непреодоленная дырка.
- Ну ты даешь... - покачал головой Кискачи.
Все свои эмоции, как-то: восхищение, удивление, возмущение, он оформлял только в одном предложении: "Ну, ты даешь..." Может быть, для конферансье больше и не надо. Но для публики явно недостаточно.
Оля Елисеева была такой же, как всегда, - кукланеваляшка, с бело-розовым хорошеньким личиком. Она хохотала по поводу и без повода, с ней было легко и весело. В Оле Елисеевой поражали контрасты: внешнее здоровье и хронические болезни. Наружная глупость и глубинные, незаурядные способности. Она училась на одни пятерки по всем предметам.
У Дюка, например, все было гармонично: что снаружи, то внутри.
Итого, вместе с Дюком собралось семь человек. Четыре мальчика и три девочки. Одной девочки не хватало. Или кто-то из мальчиков был лишним.
Сначала все расселись на кухне. Сережка Кискачи потер ладони и возрадовался:
- Хорошо! Можно выпить на халяву.
"На халяву" значило: даром, за чужой счет.
Досталось по три пирожных на брата и по два стакана вина.
На втором стакане Светлана Кияшко спросила:
- Саша! У тебя еще биополя немножечко осталось?
- Какого биополя? - удивилась Мареева.
Она училась в другой школе и была не в курсе талисмании Дюка. А Светлана Кияшко ей ничего не сказала, дабы не расходовать Дюка на других. Она поступила как истинная женщина, не склонная к мотовству. И Мареева тоже поступила как истинная женщина - скрыла факт обмена, чтобы выиграть в благородстве. А в дружбе фактор благородства важен так же, как в любви.
- А что? - настороженно спросил Дюк.
- У Бульки через неделю соревнования на первенство юниоров. Сходи с ним, а?
- Ты прежде у меня спроси: хочу я этого или нет? - не строго, но категорично предложил Булеев.
- Булеев! - театрально произнесла Кияшко. - Хочешь ли ты, чтобы Александр Дюкин пошел с тобой на соревнования?
- Нет. Не хочу, - спокойно отказался Булеев.
- Почему? - удивился Хонин.
- Я сам выиграю. Или сам проиграю. Честно.
- "Честно"! - передразнил Сережка. - Ты будешь честно, а у них уже список чемпионов заранее составлен.
- Это их дела, - ответил Булеев. - А я отвечаю за себя.
- И правильно, - поддержала Оля Елисеева с набитым ртом. - Иначе не интересно.
- Сам добежишь - хорошо. А если Дюк тебя подстрахует, что плохого? выдвинул свою мысль осторожный Хонин. - Я считаю, надо работать с подстраховкой.
- Без риска мне не интересно, - объяснил Булеев. - Я без риска просто не побегу.
- Это ты сейчас такой, - заметил Сережка Кискачи. - А подожди, укатают сивку крутые горки.
- Когда укатают, тогда и укатают, - подытожил Булеев. - Но не с этого же начинать.
- Правильно! - обрадовался Дюк.
Он был рад вдвойне: за Булеева, выбравшего такую принципиальную жизненную позицию, и за себя самого.
Иначе ему пришлось бы подготавливать победу. Ехать к судье. И еще неизвестно, что за человек оказался бы этот судья и что он потребовал бы с Дюка. Может, запросил бы, как Мефистофель, его молодую душу. Хотя какая от нее польза...
- Дело твое, - обиделась Светлана. - Я же не за себя стараюсь.
- А что Дюк должен сделать? - спросила Мареева.
- Ничего! - ответила Кияшко.
Мареева пожала плечами, она ничего не могла понять - отчасти из-за того, что все ее умственные и волевые усилия были направлены на то, чтобы не съесть ни одного пирожного и сократить себя в пространстве еще на одну дырку.
Дюк заметил: бывают такие ситуации, когда все знают, а один человек не знает. И это нормально. Например, муж тети Зины, Ларискин папаша, гуляет с молодой. Весь дом об этом знает, а тетя Зина нет.
- Пойдемте танцевать! - предложила неуклюжая Оля Елисеева и первая вскочила из-за стола.
Все переместились в комнату, включили Кияшкин маг и стали втаптывать ковер в паркет.
Танец был всеобщим, и Дюк замечательно в него вписывался. Он делал движения ногами, будто давил пятками бесчисленные окурки. Ему было весело и отважно.
Кискачи чем-то рассмешил Олю Елисееву, и она, не устояв от хохота, плюхнулась на диван всеми имеющимися килограммами. Ножка хрустнула, диван накренился. Все засмеялись. Дюк присел на корточки, исследовал ножку, - она обломилась по всему основанию, и теперь уже ничего поправить нельзя. И как выходить из положения - непонятно.
Он взял в своей комнате стопку "Иностранок" и "Новых миров", подсунул под диван вместо ножки. Бедность обстановки из тайной стала явной.
Кассетный магнитофон продолжал греметь ансамблем "Чингисхан". Неуклюжий Хонин вошел в раж и сбил головой подвеску, висящую на люстре. Подвеска упала прямо в фужер, который Сережка держал в руках. Все заржали. Дюк заметил, что природа смешного - в нарушении принципа "как должно".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211