Был захвачен проход Аглона, хотя и большой
ценой для войск Моргота. И Колегорм с Куруфином, потерпев поражение,
бежали на юг, а потом на запад, вдоль границ Дориата, и попав, наконец, в
Нарготронд, просили убежища у Финрода Фелагунда.
Таким образом народ их увеличил силу Нарготронда, но было бы лучше,
как стало ясно позднее, если бы они остались на Востоке, среди своих
родичей.
Маэдрос совершил небывалые подвиги, и Орки бежали перед его лицом,
потому что со времени его мучений на Тангородриме дух его пылал страшным
пламенем, и Маэдрос казался воскресшим из мертвых. Таким образом, большая
крепость на холмe Химринг не была захвачена, и там, у Маэдроса, вновь
собрались оставшиеся в живых самые доблестные воины, как из народа
Дор-Финиона, так и с восточных границ.
На какое-то время Маэдрос вновь закрыл проход Аглона, так что Орки не
могли проникнуть этим путем в Белерианд.
Но они разгромили в Лафлане всадников народа Феанора, потому что туда
явился Глаурунг и прошел проходом Маглора, и разрушил всю страну между
руслами Гелиона. И Орки захватили крепость на восточных склонах горы Рерир
и опустошили весь Таргелион, страну Карантира, и осквернили озеро
Хелевори.
Маглор соединился с Маэдросом на Химринге, но Карантир бежал и
объединил остатки своего народа с разрозненным народом охотников Амрода и
Амраса, и они отступили и прошли через Рамдаль к югу.
Они оставили на Амон Эребе стражу и некоторую военную силу, а Зеленые
Эльфы оказали им помощь, и Орки не вошли ни в Оссирианд, ни в
Таур-им-Луинат и дикие земли юга.
В это время в Хитлум пришли известия, что Дор-Финион потерян, и
сыновья Финарфина потерпели поражение, а сыновья Феанора изгнаны из своих
земель. Тогда Фингольфин, предвидя (как ему казалось) полное уничтожение
Нольдора и невосстановимое разрушение их жилищ, полный гнева и отчаяния,
сел на Рохолора, своего огромного коня, и уехал один, и никто не смог
удержать его. Он промчался, подобно вихрю, через Дорну-Фауглит, и все, кто
видел его атаку, бежали в ужасе, думая, что это явился сам Ороме - потому
что дикое безумие ярости овладело им, и глаза его сверкали, подобно глазам
Валар.
Так Фингольфин добрался один до врат Ангбанда, затрубил в рог и
ударил в медные двери, вызывая Моргота на поединок.
И Моргот вышел.
То был последний раз в этих войнах, когда он появился изза дверей
своей крепости, и говорят, что он без желания принял вызов, потому что
хотя его разуму не было равных в мире, Моргот, единственный из всех Валар,
знал чувство страха. Но он не мог игнорировать вызов перед лицом своих
военачальников, так как скалы звенели от трубных звуков рога Фингольфина.
Голос короля, резкий и чистый, проникал в самые глубины Ангбанда,
когда Фингольфин называл Моргота трусом и повелителем рабов.
И потому Моргот вышел, медленно спустился со своего подземного трона,
и отзвук его шагов был подобен грому в глубинах земли.
Он появился, одетый в черные доспехи, и встал перед королем, подобный
башне, коронованный железом, и его огромный щит, темный, украшенный
гербами, отбрасывал на Фингольфина тень, как грозовое облако. Но
Фингольфин светился в ней, подобно звезде, потому что его кольчуга была
покрыта серебром, а голубой его щит отделан хрусталем.
Он выхватил свой меч Рингиль, блеснувший холодно, как лед.
Тогда Моргот взметнул Гронд, Молот Подземного Мира, и устремил его
вниз, подобно громовой молнии. Но Фингольфин прыгнул в сторону, и Гронд
пробил в земле огромную яму, откуда ударил столб дыма и огня.
Много раз пытался Моргот поразить Фингольфина, но все время тот
отскакивал, быстрый, как молния из черной тучи. И он нанес Морготу семь
ран, и семь раз Моргот издавал крик страдания, а войско Ангбанда при этом
падало в ужасе ниц, и эхо северных стран вторило криком. Но, в конце
концов, король устал, и Моргот обрушил на него свой молот. Трижды падал
Фингольфин на колени и трижды вставал снова и поднимал свой расколотый щит
и разбитый шлем. Но земля вокруг него была вся в трещинах и ямах, и он
споткнулся и упал на спину у ног Моргота. И Моргот наступил ногой на его
шею, и тяжесть ноги была подобна упавшему холму. Но все же последним
отчаянным ударом Фингольфин пронзил эту ногу Рингилем, и из раны хлынула
кровь, черная и дымящаяся, и заполнила ямы, пробитые Грондом.
Так умер Фингольфин, верховный король Нольдора, самый величественный
и доблестный из всех королей эльфов древности.
Барахир уводил свой народ. Много мест было потеряно, оставленных ими,
потому что все они, один за другим, были убиты, пока, в конце концов, у
Барахира осталось только двенадцать человек.
Берен, его сын, и Барагунд с Белагундом, его племянники, сыновья
Бреголаса, и девять верных слуг его дома, чьи имена надолго сохранились в
песнях Нольдора, это были Радруин и Дейруин, Дагнар и Рагнор, Гильдор и
Горлим Несчастливый, Артал и Уртель, и юный Хатальдир.
Изгнанниками без надежды были они, отчаянной шайкой, которая не могла
спастись и не стала бы сдаваться, потому что жилища их лежали в
развалинах, их жены и дети оказались в плену, были убиты или бежали.
Из Хитлума не приходило ни вестей, ни помощи, и Барахира с его людьми
преследовали, как диких зверей. Они отступили в голые предгорья над лесом
и скитались там среди небольших озер и каменистых пустошей вдалеке от
шпионов и чар Моргота. Постелью им служил вереск, а крышей - облачное
небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105