Он снова погнал коня на север, к проходу Сирион, и добравшись до
Таур-ну-Фуин, взглянул через пустошь Анфауглита и увидал вдали вершины
Тангородрима.
Там Берен отпустил коня Куруфина и велел ему забыть о страхе и бегать
свободно по зеленым травам на землях Сириона. А потом, оставшись один на
пороге последней опасности, Берен сложил песнь Расставания - в честь
Лютиен и света небес, потому что он считал, что должен теперь проститься с
любовью и светом.
Вот часть этой песни:
Прощай, о, милая земля, идет к концу мой путь.
Прощай, прощай и навсегда благословенна будь!
Ты претерпела много бед, ты иcпытaла тлен,
Но и прeкрacнoй, и рoднoй былa ты, Лютиен.
Здесь солнца яркие лучи и мягкий лунный свет
На чистом девичьем лице сияли много лет.
И если даже рухнет мир и в небо пыль взлетит,
И бездна древняя навек руины поглотит -
Существовала ты не зря, прекрасная земля!
Твои рассветы и моря, и горы, и поля -
Весь мир был создан хорошо, и все имело цель,
Раз в этом мире ты жила, моя Тинувиэль!
Берен пел громко, не заботясь о том, услышит ли его ктонибудь, потому
отчаяние овладело им, и он уже не надеялся спастись.
Но Лютиен услышала его песню и запела в ответ, неожиданно появившись
из леса.
Дело в том, что Хуан, согласившись снова взять ее всадницей, быстро
домчал Лютиен, едва лишь напав на след Берена.
Хуан долго размышлял, каким образом уменьшить опасность, грозившую
этим двоим, кого он любил. И по пути он свернул к острову Саурона и взял
оттуда страшную волчью шкуру Драуглуина и кожу летучей мыши Туригветиль.
Она была вестником Саурона, летала в образе вампира в Ангбанд, и ее
огромные крылья на каждом суставе имели колючки с железным острием.
Облачившись в эти одежды, Хуан и Лютиен поспешили через Таур-ну-Фуин,
и все живое бежало перед ними.
Берен, видя их приближение, был ошеломлен, потому что он слышал песню
Тинувиэль, но сейчас счел этот голос лишь средством, чтобы околдовать его.
Однако они остановились, сбросили свою маскировку, и Лютиен подбежала к
нему.
Так Берен и Лютиен встретились вновь, некоторое время он радовался,
но вскоре попытался снова отговорить Лютиен от решения сопровождать его.
- Сейчас я троекратно проклинаю свой обет Тинголу, - сказал он, - и
лучше бы он убил меня в Менегроте, раз мне приходится вести тебя в мрак
Моргота.
И тогда Хуан заговорил во второй раз и сказал Берену:
- Ты больше не можешь уберечь Лютиен от мрака смерти, потому что к
нему ведет ее любовь. В твоих силах уйти от судьбы и до конца твоих дней
бродить с Лютиен изгнанником в тщетных поисках мира. Но если ты не
откажешься от своей судьбы, тогда либо Лютиен, покинутая тобой, погибнет
одна, либо должна будет разделить твою участь. Другого совета я дать не
могу и не могу идти дальше вашим путем. Но сердце подсказывает мне, что я
увижу еще то, что вы найдете у Врат. Все остальное скрыто от меня, но
может быть, наши три тропы приведут нас в Дориат, и мы еще встретимся до
того, как настанет конец.
Тогда Берен понял, что Лютиен не может избежать судьбы, и больше не
пробовал отговаривать ее. По совету Хуана он с помощью искусства Лютиен
облачился в шкуру Драуглуина, а Лютиен надела крылатую кожу Туригветиль.
Берен стал с виду совсем подобен волку-оборотню, только глаза его горели
мрачным огнем, и ужас охватил Берена, когда он увидел страшное существо
рядом с собой в образе летучей мыши. И тогда, взвыв на луну, он бросился с
холма, а летучая мышь летела над ним.
Они встретились со многими опасностями, и пыль покрывала их, когда
они достигли мрачной долины, лежавшей перед вратами Ангбанда. И вот перед
пришельцами появились неприступные Врата, река у подножья, а над аркой
возвышался на тысячефутовую высоту обрыв.
Они остановились в нерешительности, и так как у ворот оказался страж,
о котором никто не подозревал, потому что до Моргота дошел слух о
намерении Берена, к тому же внизу раздавался лай Хуана, пса, созданного
для войны, которого много лет назад Валар спустили со створки. И тогда
Моргот выбрал из потомства щенков Драуглуина одного и сам кормил его живой
плотью, и вложил в него свою силу. Волк рос так быстро, что вскоре
перестал помещаться в логове и лежал огромный, всегда голодный, у ног
Моргота. Огонь и муки ада были вложены в него. Кархорот, Красная Пасть -
так именовался он в повествованиях, и еще Анфауглир, Жаждущая Глотка. И
Моргот повелел ему лежать без сна перед дверями Ангбанда, чтобы Хуан не
вошел туда.
Кархорот увидел пришельцев и сомнения охватили его, потому что в
Ангбанд давно уже пришла весть о смерти Драуглуина. Поэтому, когда они
приблизились, волк преградил им путь и приказал остановиться, и угрожающе
двинулся к ним, чувствуя какой-то странный, исходящий от них запах. Но
внезапная сила, происходящая от древней божественной расы, пробудилась в
Лютиен, и она, сбросив свое отвратительное одеяние, встала перед
Кархоротом - сверкающая и грозная. Подняв руку, она приказала ему уснуть,
сказав:
- О, дух, несчастьем рожденный, погрузись в забвение и забудь о своем
ужасном предназначении.
И Кархорот свалился, как будто сраженный молнией.
Так Берен и Лютиен прошли в ворота и, спустившись со ступеней,
совершили вместе величайшее деяние: они добрались до трона Моргота. Там
Берен в образе волка подобрался к подножию трона, но с Лютиен волей
Моргота слетел ее фальшивый облик, и Моргот пристально посмотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105