Они все хотели как
можно быстрее преодолеть подземелье и готовы были, несмотря на усталость,
идти еще несколько часов. Гэндальф, как и раньше, шел впереди. В левой
руке он держал свой сверкающий посох, свет от которого едва касался земли
у его ног. В правой руке его был меч Глемдринг. За ним шел Гимли, глаза
его сверкали в тусклом свете, когда он поворачивал голову из стороны в
сторону... За гномом шел Фродо, он тоже обнажил свой короткий меч - Жало.
Лезвия Жала и Глемдринга были темны, это действовало успокоительно: будучи
изделиями эльфийских кузнецов древних дней, эти меч сверкали холодным
светом, если поблизости были орки. За Фродо шел Сэм, а за ним Леголас,
молодые хоббиты и Боромир. Последним угрюмо и молчаливо шел Арагорн.
Проход несколько раз повернул и затем начал спускаться. Некоторое
время продолжался спуск, потом пол снова стал ровным. Воздух сделался
горячим и душным, но не спертым, временами путники ощущали на лицах
дуновение более прохладного воздуха выходящего из каких-то отверстий в
стенах. Их было множество. В бледном свете, исходившем от посоха мага,
Фродо улавливал очертания лестниц и арок, других проходов и туннелей,
поднимавшихся вверх или круто опускавшихся вниз. Все это было невозможно
запомнить.
Гимли очень мало помогал Гэндальфу, разве только что своей
храбростью. Но он, в отличие от остальных, не беспокоился из-за темноты.
Часто колдун советовался с ним, какой путь выбрать, но окончательное
решение всегда принадлежало Гэндальфу. Подземелья Мории были гораздо
обширнее и сложнее, чем мог представить себе Гимли, сын Глоина, гном
горной расы. И Гэндальфу мало помогали воспоминания давнего путешествия,
но даже во тьме, в сложных переплетениях переходов он знал, где находится
дорога, ведущая к цели.
- Не бойтесь! - сказал Арагорн. Молчание длилось дольше, чем обычно,
а Гэндальф и Гимли переговаривались шепотом. Остальные столпились сзади,
беспокойно ожидая. - Не бойтесь! Я бывал с ним во многих путешествиях,
хотя никогда не было так темно, а в Раздоле рассказывают о более великих
его деяниях, чем я сам видел. Он не заблудится. Если тут есть дорога, он
ее найдет. Он привел нас сюда вопреки нашим страхам, и выведет нас отсюда,
чего бы это ему не стоило. Он легче найдет путь домой в ночи, чем кошки
королевы Берутнел.
Товариществу повезло, что у него такой проводник. Не было топлива,
было не из чего изготовить факелы - в отчаянном бегстве к двери они
оставили почти все необходимое. Без света они вскоре заблудились бы: здесь
было не только множество дорог, но было также много ям и отверстий, много
темных провалов, в которых их шаги отдавались гулким эхом. В стенах и полу
были щели и глубокие расселины, время от времени прямо у их ног
открывалась пропасть. Самые широкие из них были не менее семи футов, и
Пиппину каждый раз приходилось собирать все свое мужество, чтобы прыгнуть
в очередной раз. Издалека снизу доносился шум пенящейся воды, как будто
там, в глубинах, вертелось мельничное колесо.
- Веревка! - пробормотал Сэм. - Я знал, что она нам понадобится. Но
ее у меня нет.
Трудные места попадались все чаще, и продвижение вперед замедлилось.
Временами им казалось, что они безнадежно пойманы в глубинах гор. Они
больше чем устали, но мысль об отдыхе не внушала им успокоения. Настроение
Фродо несколько поднялось после спасения, еды и глотка напитка, но теперь
на него вновь навалилась неуверенность и страх. Хотя в Раздоле его
излечили от раны, она не осталась без последствий. Чувство его
обострились, он ощущал невидимые предметы. Он заметил в себе еще одно
изменение: он видел во тьме лучше всех своих товарищей, за исключением,
может быть, Гэндальфа. И он был хранителем Кольца, оно висело на цепи у
него на груди и казалось тяжелым грузом. Он чувствовал зло впереди и
позади себя, но он ничего не говорил. Он крепче сжимал рукоять меча и,
спотыкаясь шел вперед.
Путники редко разговаривали, да и то торопливым шепотом. Не слышалось
ни звука кроме их собственных шагов: глухой стук башмаков гнома Гимли,
тяжелая поступь Боромира, легкие шаги Леголаса, мягкие, крадущиеся шаги
хоббитов, а в тылу слышалась твердая поступь Арагорна с его длинными
шагами. Останавливаясь на мгновение, они вообще ничего не слышали, кроме
редкого потрескивания или падения капли воды. Однако Фродо начал слышать,
или ему показалось, что он слышит, что-то еще - как будто слабый шелест
мягких обнаженных ног. Этот звук никогда не становился достаточно громким
или близким, чтобы поверить в него окончательно, но, начавшись, он не
замолкал, пока двигался отряд. И это было не эхо: когда они
останавливались, звук еще несколько мгновений был слышен, а потом
замолкал.
Они опустились в подземелья Мории после наступления ночи. Несколько
часов они шли лишь с одной короткой остановкой, пока Гэндальф не
встретился с первым серьезным затруднением. Перед ним широкая темная арка
открывалась в три туннеля: все они вели в одном и том же направлении, на
восток, но левый туннель уходил вниз, правый поднимался, а средний вел
горизонтально, но был очень узок.
- Я совсем не помню это место, - сказал Гэндальф, неуверенно
останавливаясь под аркой. Он поднял посох в надежде отыскать какие-нибудь
знаки или указания, которые помогли бы выбору, но ничего не было видно. -
Я слишком устал, чтобы решать, - сказал он, качая головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169