Поплыли
колонки цифр, рисунок чертежа, появился пылающий горн, угрюмый Хохлов,
раздувающий угли.
Долго глядела Аэлита на странную жизнь, проходящую перед ней в
туманных струях шара. Но вот, изображения начали путаться: в них
настойчиво вторгались какие-то, совсем иного очертания, картины, - полосы
дыма, зарево, скачущие лошади, какие-то бегущие, падающие люди. Вот,
заслоняя все, выплыло бородатое, залитое кровью, страшное лицо. Гусев
шумно вздохнул. Аэлита с тревогой обернулась к нему, и сейчас же
перевернула ладонь. Шар исчез.
Аэлита сидела несколько минут, облокотившись, закрыв рукою глаза.
Встала, взяла с полки один из цилиндров, вынула из него костяной валик и
вложила в читальный, с экраном, столик. Затем, она потянула за шнур, и
верхние окна в библиотеке задернулись синими шторами. Она придвинула
столик к скамье и повернула включатель.
Зеркало экрана осветилось, сверху вниз поплыли по нему фигурки
марсиан, животных, дома, деревья, утварь. Аэлита называла каждую фигурку
именем. Когда фигурки двигались и совмещались - она называла глагол.
Иногда изображения перемежались цветными, как в поющей книге, знаками и
раздавалась, едва уловимая, музыкальная фраза, - Аэлита называла понятие.
Она говорила тихим голосом. Не спеша плыли изображения предметов этой
странной азбуки. В тишине, в голубоватом сумраке библиотеки, глядели на
Лося пепельные глаза, голос Аэлиты сильными и мягкими чарами проникал в
сознание. Кружилась голова.
Лось чувствовал, - мозг его яснеет, будто поднимается туманная
пелена, и новые слова и понятия отпечатлеваются в памяти. Так продолжалось
долго. Аэлита провела рукой по лбу, вздохнула и погасила экран. Лось и
Гусев сидели, как в тумане.
- Идите и лягте спать, - сказала Аэлита гостям на том языке, звуки
которого были еще странными, но смысл уже сквозил во мгле сознания.

НА ЛЕСТНИЦЕ

Прошло семь дней.
Когда, впоследствии, Лось вспоминал это время, - оно представлялось
ему синим сумраком, удивительным покоем, где на яву проходили вереницы
чудесных сновидений.
Лось и Гусев просыпались рано поутру. После ванной и легкой еды шли в
библиотеку. Внимательные, ласковые глаза Аэлиты встречали их на пороге.
Она говорила почти уже понятные слова. Было чувство невыразимого покоя в
тишине и полумраке этой комнаты, в тихих словах Аэлиты, - влага ее глаз
переливалась, глаза раздвигались в сферу, и там шли сновидения. Бежали
тени по экрану. Слова, вне воли, проникали в сознание.
Совершалось чудо: слова, сначала только только звуки, затем
сквозящие, как из тумана, понятия, - понемногу наливались соком жизни.
Теперь, когда Лось произносил имя - Аэлита - оно волновало его двойным
чувством: печалью первого слога АЭ, что означало - "видимый в последний
раз", и ощущением серебристого света - ЛИТА, что означало свет звезды.
Так, язык нового мира тончайшей материей вливался в сознание, и оно
тяжелело.
Семь дней продолжалось это обогащение. Уроки были - утром и после
заката - до полуночи. Наконец, Аэлита, видимо, утомилась. На восьмой день
гостей не пришли будить и они спали до вечера.
Когда Лось поднялся с постели, - в окно были видны длинные тени от
деревьев. Хрустальным, однообразным голосом посвистывала какая-то птичка.
Кружилась слегка голова. Было чувство переполненности неизлитой радостью.
Лось быстро оделся и, не будя Гусева, пошел в библиотеку, но на стук никто
не ответил. Тогда Лось вышел на двор, первый раз за эти семь дней.
Поляна полого опускалась к роще, к красноватым и низким постройкам.
Туда, с унылым перевыванием, шло стадо неуклюжих, длинношерстых животных,
- хаши, - полумедведей, полукоров. Косое солнце золотило кудрявую траву, -
весь луг пылал влажным золотом. Пролетели на озеро изумрудные журавли.
Вдали выступил, залитый закатом, снежный конус горной вершины. Здесь тоже
был покой, чудесная печаль уходящего в мире и золоте дня.
Лось пошел к озеру по знакомой дорожке. Те же стояли с обеих сторон
плакучие, лазурные деревья, те же увидел он развалины за пятнистыми
стволами, тот же был воздух - тонкий, холодеющий. Но Лосю казалось, что
только сейчас он увидел эту чудесную природу, - раскрылись глаза и уши, он
узнал имена вещей.
Пылающими пятнами сквозило озеро сквозь ветви. Но, когда Лось подошел
к воде, - солнце уже закатилось, огненные перья заката, языки легкого
пламени побежали, охватили полнеба таким неистовым золотом, что сердце на
минуту стало. Быстро, быстро огонь покрывался пеплом, небо очищалось,
темнело, и вот уже зажглись звезды. Странный рисунок созвездий отразился в
воде. В излучине озера, у лестницы, возвышались черными очертаниями два
каменные гиганта, сторожа тысячелетий, - сидели, обращенные лицами к
созвездиям.
Лось подошел к лестнице. Глаза еще не привыкли к быстро наступившей
темноте. Он облокотился о подножие статуи и вдыхал сыроватую влагу озера,
- горьковатый запах болотных цветов. Отражения звезд расплывались, - над
водою закурился тончайший туман. А созвездия горели все ярче, и теперь
ясно были видны заснувшие ветви, поблескивающие камушки и улыбающееся во
сне лицо сидящего Магацитла.
Лось глядел и стоял так долго, покуда не затекла рука, лежавшая на
камне. Тогда он отошел от статуи, и сейчас же увидел внизу, на лестнице,
Аэлиту. Она сидела, опустив локти на колени, подперев подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53