Она опять хотела меня, держа рукой символ моей
страсти. Она передала силу своей благодарной нежнос-
ти в длительном пожатии, чуть слышном и сердечном.
Она любовалась им. - Подожди, не лезь туда. Дай мне
посмотреть на него. Какой красавец! Ты похож на фа-
кел пылающий багряным огнем. Я как будто чувствую,
как это пламя зажигает все внутри меня, - она лепе-
тала, теряя сознание от наслаждения. - Дай мне поце-
ловать его. Вот так! Мне кажется, что он передает
этот поцелуй вглубь моего тела. - И вдруг она шалов-
ливо заметалась, восхищенная новой мыслью. - Какой
ты счастливый, ты можешь ласкать сам себя. Ну, ко-
нечно, попробуй нагнуться. Да нет, не так, еще силь-
ней. Вот видишь. Неужели тебе никогда не приходи-
лось?.. Я еще девочкой плакала от того, что не могу
себя поцеловать там внизу. У меня была сестра на год
старше меня, и мы по утрам садились на кровати и
пригибались, стараясь коснуться губами. И когда ка-
залось, что остается совсем немного... А потом мы
ласкали друг друга...
Она притянула меня к себе, замкнула кольцом на
мне свои ножки. Впилась в торс и я почувствовал, как
упругие, словно маленькие комочки резины, пятки,
скользя, то опускаются, то вновь взбираются по моей
спине.
- Еще, еще... - шептала Елена, задыхаясь. Я уде-
сятерил свои ласки в стремлении дать ей полное бла-
женство, погрузиться хотя бы на несколько миллимет-
ров глубже в ее тайник. - Поцелуй сюда, - попросила
Елена, указывая на ложбинку, разделяющую грудь. -
Мне кажется, что он достанет до этого места.
Снова наступил пароксизм страсти, не разделенный
мною. Я уже не владел собой, прекратить ласку было
не в моих силах, будто не часть моего тела, а метал-
лический утомленный поршень с тупой жестокостью без-
душной машины терзал тело женщины. Ей тоже было не
легко. Иногда в ней опять мгновенным огнем вспыхива-
ла жизнь, но эти минуты были все короче, судороги
упоения наступали все чаще, быстрее. Казалось, что
мое тело обратилось в один, лишенный мысли и воли,
орган страсти. Я был измучен, я задыхался, ждал что-
бы поток влаги потушил наконец жар, не дающий ни
мне, ни Елене наслаждения. Она умоляла меня:
- Подожди... Оставь меня, я больше не могу. Нет
сил... Мне кажется, что так можно умереть... Ведь
это уже в шестой раз!
И как будто получив новые силы, как будто чувст-
вуя, что эта ласка может в самом деле убить ее, она
отчаянным усилием вырвалась из моих объятий, выс-
кользнула из под моих прижимавшихся плеч и распрос-
терлась на постели почти без сознания. Она потяну-
лась к ночному столику, стоявшему возле кровати, и
едва удержалась. Я почувствовал, что настоящее пла-
мя, подобное струе растопленного масла охватило неж-
ные покровы моего тела. Это Елена схватила мой член
ладонью, наполненной одеколоном. Я был потрясен вне-
запной, жгучей болью до того, что потерял способ-
ность осознавать, что она хочет делать. Склонившись
надо мной курчавой головой, Елена дышала на нежную
обнаженную поверхность моей кожи. Это легкое дыхание
давало необычно успокаивающее и ленивое удовольст-
вие. Потом ее влажные губы, острый язычек прилипли к
сухой коже и дразнили ее с бесконечной нежностью.
Начали бродить по телу, чутко вибрирующему и замира-
ющему под этой лаской. Ее руки бродили по моему те-
лу, почти не касаясь его. От их вздрагиваний исходи-
ла тоска нарастающей страсти Елены, как будто пере-
давая на расстояние всю силу нежности, воспринятой
от меня, за этот час непрерывной ласки. Концы ее
пальцев источали сладостное томление, разливающееся
по всему телу. И когда эти пальцы прикасались слу-
чайно к тугому пучку мускулов, сосудов кожи, я чувс-
твовал, что минута освобождения приближается. При-
косновения рук, губ, языка становились все быстрее и
настойчивее, непрерывнее, наконец, они слились в од-
но нераздельное наслаждение. Страстная дрожь прошла
по моим членам. Стон вырвался из стиснутого рта.
Бурная волна брызгнула и пролилась, впитываемая при-
никшими губками Елены. Я видел, как по напряженному
горлу прошелся тяжелый вздох, как будто она сделала
сильный глоток. Я ослабевал, таял, терял сознание от
блаженства и бессилия. Сон, в который я погрузился
тотчас же по окончании ласки, можно сравнить со
смертью.

4
Я открыл глаза утром. Елены со мной не было.
Свозь сон я подумал, что должно быть еще поздно и
тотчас же снова погрузился в забытье. Неясные снови-
дения принесли мне смутные воспоминания неописуемых
ласк, пережитых накануне. Тревожным и сладостным
волнением взмыло отдохнувшую кровь, и в тот же миг я
услышал стук женских каблучков в коридоре и шелест
платья, приближающийся к моей двери. Сон мгновенно
покинул меня. Я почувствовал, что пробуждаюсь отдох-
нувшим, полным бодрости и сил. Я приподнялся на лок-
те и вытянул голову в направлении двери, в которой
должна была появиться Елена. Шаги простучали мимо,
шелест раздался в конце коридора. Это становилось
страшным, отсутствие Елены продолжалось долго. Я
встал и еще, не сознавая в чем дело, начал быстро
одеваться. Елены не было. Чемодан, в котором был
приказ, торчал из-под неплотно прикрытой двери пла-
тяного шкафа. Я твердо помнил, что вчера запирал
шкаф на ключ, убедиться в обратном было делом нес-
кольких минут. В эти минуты я почувствовал страшное
подозрение, которое, как молния, пронзило мой мозг
еще раньше, чем я открыл двери шкафа. В моей памяти
мгновенно пронеслась слабо освещенная фигура Елены,
склонившаяся в темном купе над моими вещами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9