Тер Рошаха. После чего гнев командира Сокольничих обратился на Тимма и Пери. Досталось обоим. Тимму – за неопрятный вид, а Пери – за то, что та «кривила морду». Одна только Марта избежала наказания. Наоборот, Тер Рошах поставил ее в пример остальным. От Эйдена не укрылся огонек злорадства, мелькнувший в глазах командира Сокольничих, ибо, хваля Марту и противопоставляя ее остальным. Тер Рошах тем самым сеял среди сибов ростки зависти и ревности.
Эйден смотрел на это, а в голове у. него крутилось: «Надо что-то делать. Надо принимать контрмеры, пока группа окончательно не распалась».
Уже в дверях Тер Рошах приказал Эйдену вернуться на пост. Тот повиновался. Прежде чем уйти, командир Сокольничих странно посмотрел на него, затем проговорил:
– Имей в виду, ты у меня кандидатура номер один на отчисление. Слишком много мнишь о себе. Я все вижу. Ты думаешь, что сможешь победить систему? Тебе ее не победить. Отвечай.
– Мне нечего сказать, командир.
– Жаль, что ты на посту и я не могу врезать тебе как следует. Утром, когда сдашь дежурство, явишься ко мне с рапортом. Отвечай.
– Вас понял, командир.
Однако, когда Эйден явился утром домой к Тер Рошаху, тот спал. По уставу Эйден не мог обратиться к нему, а следовательно, разбудить. Он ждал у дверей, пока окончательно не рассвело, но Тер Рошах так и не проснулся. В дальнейшем командир Сокольничих не вспоминал о своем приказе.
Днем, сразу после еды, Эйден, выждав момент, прижал Марту в углу спиной к стене.
– Сиб-группа агонизирует. Мы не можем этого допустить, – сказал он.
На мгновение в ее глазах появилось презрительное выражение – в точности такое же, как у Сокольничего Джоанны. Затем брови ее сошлись.
– Для чего ты мне это говоришь?
– Потому что мы когда-то... были друзьями. Были близки.
– Ты наслушался мифов. Наша близость, как ты ее называешь, была детской дружбой и осталась в прошлом. А мы больше не дети.
– А кто же мы теперь по-твоему? Воины-мастера, что ли?
– Оставь свои насмешки. Это твоя самая отвратительная черта. Сколько раз Сокольничий Джоанна говорила...
– Я плевать хотел на то, что она говорила. Она спит и видит, как бы развалить нашу сиб-группу.
– Если это так, то, значит, сиб-группа должна быть развалена. Ради нашего же блага.
– Тогда чего стоит все то, что мы пережили вместе? Я не имею в виду тебя и меня. Я говорю о нас всех. О тех, кто выжил, и о тех, кто умер, и о тех, кто отправлен в другие касты. Опекуны наперебой твердили нам, что мы выживем только в том случае, если будем держаться друг друга. Сиб силен, если он держится вместе со своей группой. Ты ведь это знаешь не хуже меня. Марта.
– Все делается ради того, чтобы из нас получились воины. Что тут непонятного? Сначала нас собрали в группу, чтобы выявить среди нас будущих воинов. Теперь лишние отсеялись. Впереди Аттестация. У тех, кто дойдет до нее и станет воином, по-разному сложатся судьбы и...
– Как бы они порадовались, узнав, что ты начала так думать...
– Они? Кого ты имеешь в виду?
– Джоанну. Остальных. Наших бывших опекунов. Офицеров-инструкторов. Всех тех, кто направлял нас, учил нас, заставлял думать так, а не иначе, внушал...
– Эйден, по-моему, ты спятил. Ты не хуже меня знаешь, что путь Клана...
– Относительно пути Клана я ничего не могу сказать. Я ничего не знаю о Клане. Равно как и ты. Наш мир всегда ограничивался сиб-группой с тех пор, как...
– Ты противоречишь сам себе.
– Я не понимаю тебя. Марта.
– Ты заявляешь, что нужно сохранить во что бы то ни стало сиб-группу. Потом сам же признаешь, что сиб-группа ограничивала наш мир. Следовательно, распад группы есть необходимый этап нашего становления как воинов. Следовательно, сиб-группа может рассматриваться как этап, который уже миновал.
Эйдену захотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
– Это же чушь! Это нам вдалбливают на уроках. Ты напоминаешь мне Сокольничего Дерворта, когда...
– Да? Тогда ты, должно быть, ослеп, раз не в состоянии отличить меня от Сокольничего Дерворта.
Эйден почувствовал себя обезоруженным. Мягкий тон, которым были сказаны эти слова, а также юмор напомнили ему, какой еще недавно была Марта. Если бы она и дальше оставалось такой! Но он знал, что это невозможно. От тоски у него перехватило горло.
– Эйден! – мягко сказала она. – Мне, как и тебе, иногда не хватает того, что было. И остальным, наверное, тоже. Но я знаю, это все в прошлом. И кроме того, я в самом деле очень хочу стать воином и пойду на все, чтобы им стать.
– Я тоже хочу им стать.
– Ты это серьезно?
– Да!
Эйден внутренне поморщился: до чего драматично и вымученно прозвучал его ответ.
– Что-то не верится, Эйден. Если бы ты и в самом деле этого хотел, то не пытался бы убедить меня в необходимости сохранении сиб-группы.
– Но...
– Пожалуйста, Эйден. Давай прекратим бесполезный разговор.
Она попыталась вырваться. Эйден снова прижал ее к стене. Она оттолкнула его так, что он чуть не упал. И прежде чем он обрел равновесие. Марта нанесла ему удар по горлу, как раз под адамово яблоко. Никогда раньше они с Мартой не дрались между собой, разве что во время командных состязаний и прочих игр. Будь это не Марта, а кто-нибудь другой из сибов...
Марта дождалась, пока он перестал кашлять, затем пошла прочь.
В течение последующей недели Эйден пытался по очереди убедить других сибов, что офицеры-инструкторы проводят политику разрушения группы. Но сколько Эйден ни взывал к чувствам сибов, сколько ни напоминал им о былом единстве, у него ничего не вышло. Брет даже не понял, что так волнует Эйдена. На его взгляд, сиб-группа как была, так и осталась сплоченной. Пери заявила, что никакой особой близости между сибами никогда и не было, по крайней мере лично она этого не припоминает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92