- Ты бы думал иначе, если бы сам сидел на троне!
На это Скаурус пытался возражать, но вовремя вспомнил историю
последних десятилетий Рима. Слишком часто такое случалось и у него на
родине. Войны против понтийского царя Митридата продолжались гораздо
дольше, чем необходимо, только потому что легионы, сражавшиеся с ним,
поддерживали партию Суллы или партию Мария. Но не только отсутствие общих
вождей разобщало солдат, легионы часто возвращались из Малой Азии в
Италию, чтобы принять участие в очередной вспышке гражданской войны.
Видессиане были такими же людьми, как и все. И, видимо, не следовало
требовать от них слишком многого. Они не могли не быть такими же глупцами,
что и остальные.
- Похоже, ты понимаешь, что происходит, - сказал Апокавкос, видя, что
Марк, скрепя сердце, вынужден был согласиться с ним. - Кроме того, если ты
все еще сомневаешься в моих словах, то как ты объяснишь, почему Маврикиос
оставался в городе весь год и не отправился воевать с Каздом? Тогда все
было намного опаснее - он просто не осмеливался уехать.
Это многое объяснило римлянину. Неудивительно, что Маврикиос выглядел
так мрачно, когда говорил, что раньше не мог напасть на Казд! В прошлом
году сила Империи возросла, а перед лицом опасности со стороны Казда
возросло и ее единство. Трибун понимал теперь, почему у Маврикиоса такие
усталые, налитые кровью глаза - было странно, что он вообще мог спать.

Но власть и единство в Видессосе отнюдь не шли рука об руку. Марк еще
раз убедился в этом через несколько дней. Трибун просил Апокавкоса время
от времени узнавать, что делается на улицах города. Марк видел, как
намдалени оставались в неведении относительно того, что происходит в
городе вокруг них, как они питались неверными слухами. Он не хотел, чтобы
с римлянами происходило то же самое. Донесение Фостиса заставило его
благословить богов за свою предусмотрительность.
- Если бы это не касалось нас, то я, наверное, не стал бы говорить
тебе все, - пробормотал Апокавкос. - Но я думаю, что в течение следующих
нескольких дней нам лучше без особой нужды не показываться в городе.
Поднимается недовольство против проклятых островитян, а слишком многие
здесь считают, что римляне и намдалени идут в одной упряжке.
- Недовольство против намдалени? - спросил Марк. Фостис кивнул. - Но
почему? Они иногда вздорили с Империей, это правда, но сейчас они пришли в
город для того, чтобы воевать с Каздом.
- Их слишком много, и они слишком задирают нос, эти наглые варвары. -
То, что Фостис так привязался к римлянам и перенял их обычаи, еще не
говорило о том, что его симпатии распространяются на людей Княжества. - Но
мало того, они заняли дюжину храмов для своих служб, проклятые еретики. Не
успеешь оглянуться, как они начнут обращать добрых людей в свою веру. Так
дело не пойдет.
Марк сжал зубы, чтобы не закричать. Неужели никто в этом фанатичном
мире не может хотя бы ненадолго забыть о религии ради дела? Если Фос и в
самом деле одержит победу над дьявольским наваждением, которому
поклонялись намдалени, над Фосом-игроком, то эта победа в конце концов
достанется Скотту. Когда римлянин сказал об этом Апокавкосу, тот ответил:
- Я ничего не знаю, но я скорее соглашусь, чтобы Вулгххаш завладел
Видессосом, чем отдал бы столицу князю Томонду из Намдалена.
Разговор был бесполезен. Марк махнул рукой и ушел, чтобы предупредить
Сотэрика. Но в казарме его не оказалось.
- Он у своей сестры, - сказал один из солдат, койка которого была
рядом с койкой Сотэрика.
- Спасибо, - поблагодарил трибун и пошел вверх по лестнице. Как
обычно, возможность увидеть Хелвис заставила его радоваться и волноваться.
Он уже несколько раз находил предлог встретиться с Сотэриком только для
того, чтобы увидеть и Хелвис, если она окажется неподалеку. "Но на этот
раз, - напомнил он себе, - встреча с намдалени действительно была очень
срочной. И очень важной".
- Клянусь Богом-Игроком! - воскликнул Сотэрик, когда увидел, кто
постучался в дверь Хелвис. - А мы только что говорили о тебе.
Это походило на вежливое приглашение, и Марк не знал, что об этом
думать.
- Ты не возражаешь против глотка вина? - спросила Хелвис. - Может
быть, хлеба с сыром?
Она уже не была той ослепительной женщиной, которую Марк встретил
несколько недель назад, но время, как это всегда бывает, оказало свое
целительное воздействие. Выражение боли и печали на ее лице почти исчезло.
Изредка ее прекрасные черты даже оживляла улыбка.
Из спальни в гостиную вбежал мальчик. В руках он сжимал маленький
деревянный меч.
- Убей казда! - произнес он сурово и взмахнул мечом.
Хелвис схватила его и подбросила в воздух. Он взвизгнул от
удовольствия и выронил свой меч.
- Еще! - крикнул мальчик. - Еще!
Но мать вместо этого сжала его в своих объятиях - он опять напомнил
ей Хемонда.
- Иди погуляй, малыш, - сказал Сотэрик, когда племянник встал на
ноги. Схватив меч, мальчуган умчался с такой же скоростью, с какой только
что ворвался в комнату.
Вспомнив своих сестер, Скаурус подумал, что все дети этого возраста
или крепко спят, или носятся как угорелые - середины не бывает.
Когда Мальрик ушел, Скаурус рассказал Сотэрику то, что он узнал от
Фостиса Апокавкоса. Первой реакцией островитянина была не тревога, как
ожидал трибун, а, скорее, глухая злоба.
- Пусть они приходят, эти дурни! - сказал он в возбуждении, ударяя
кулаком по колену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130