А ведь раньше садились на всех заседаниях рядом, перешептывались. Что-то у них там наверху зрело, гнило, бродило. Никогда не хотелось вникать в это. И сейчас не хочется. Какое отношение имеет эта площадь, дети с обручами и человек, сидящий напротив нее к их пленумам, съездам, революциям. Теперь доктор читал газету, вежливо повернувшись к ней в профиль.
- Что пишут?
- Что у вас мрут от голода, едят траву.
- Это неправда. Буржуазная пропаганда.
- А ты совсем не знаешь, что происходит в твоей стране? Где ты живешь, в каком захолустье.
- Я живу в Москве.
- Ну да. В захолустье ты бы знала, а в Москве, если только читать газеты...
- Я не только читаю газеты. Да, у нас очереди за мясом, за молоком, люди плохо одеты, но это временные трудности....
Зачем она это говорит? Ведь Женя рассказывала, что в двадцать четвертом они в Новгороде ели траву, а когда после родов она тяжело заболела, ей в матку через ружейное дуло вливали спирт, но это, кажется, было в экспедиции Урванцева. Неважно. Красавице Жене !
- Ваши временные трудности длятся уже тринадцать лет. Но они не для всех. Я знаком с Кемперером, он пользовал вашего Ленина, и он рассказывал мне, что пациент очень любил черную икру. Кстати, очень неполезная еда, сплошной холестерин, и их с Ферстером и Штрюмнфелем закармливали, да и вообще - комфорт обеспечили невиданный. И это какие годы? Самое начало двадцатых, так что, как говорят у нас в Чехии "Кому пироги и пышки, а кому тумаки и шишки".
Она вздрогнула: одна из поговорок Иосифа.
- Что еще... Состоялся шестнадцатый съезд, на нем добивали левых, видимо, добили окончательно, взялись за правых... так... бегут из колхозов... не сеяли... в деревнях принялись за бедняков, кулаки уже сбежали в город. Умные кулаки. Карательные экспедиции с применением артиллерии и самолетов... Какой-то Киров выступил на съезде против правых, очень предусмотрительный товарищ, а какой-то Каганович - против какого-то Лосева. Но тут интересная деталь - этот Лосев уже находится в лагере... Да, натворят большевики дел, Европа долго будет репья обирать. Америке сейчас не до России - кризис, да и здесь тоже неладно, особенно в Германии. Хорошо, то есть плохо. Ты давно хочешь меня о чем-то спросить. О чем?
Она молчала, потому что смысл исчез. Он ничего не понимал в их жизни, не знал, какого нечеловеческого напряжения стоило прожить тринадцать послереволюционных лет, какие проблемы раздирают партию и страну.
- Я был бестактен? Но ты сама спросила: "Что пишут?"
- Были еще и комментарии, - тихо сказала она. - Но дело не в них, дело в том, что вы ничего не знаете, а, значит, и не понимаете в нашей жизни.
- Возможно. Но возможно, что и ты не знаешь страны, в которой живешь. Я лечил здесь сына пролетарского писателя. Интересная компания. Сын алкоголик, невестка - красавица. Они приезжали много раз, снимали роскошные апартаменты, где жили все вместе, ты скажешь - это вас не касается, и будешь не права, потому что тяжелейший психоз сына вызван именной этой ситуацией. Видишь, как я с тобой непозволительно откровенен.
- Что такое психоз?
- Мм... Если очень приблизительно: психоз - это тяжелый отказ от желаний, связанных с реальностью - мотивировка разрыва с внешним миром, это не только утрата реальности, но и замещение ее, например, галлюцинациями, фантазиями.
- Значит, у меня психоз. Я не знаю реальности. В которой живу, и у меня бывают галлюцинации.
- Не следует торопиться с выводами, мы только в начале пути. Будем пока считать, что у тебя невроз, хотя твои побеги, о которых ты мне рассказывала - это ведь тоже бегство от реальности. И все же я говорю о неврозе.
- Это менее опасно?
- Тяжелый невроз не уступает другому тяжелому заболеванию.
- А это правильно, что вы со мной так откровенны?
- Не знаю. Такое со мной случилось в первый раз, но все дело в том, что твое сопротивление очень сильно и еще... в другом.
- В чем?
- Видишь ли, моя задача состоит в том, чтобы твоя душевная жизнь срослась. Это происходит во время анализа и устранения, скажем, твоего сопротивления. Разложение симптомов и осознание вытесненного... останови меня.
- Разве для этого недостаточно гипноза?
- Гипноз - временное излечение, он не показывает сопротивления, поэтому я сочетаю анализ, внушение и гипноз. Гипноз необходим, потому что у тебя присутствует "военный синдром". У меня он тоже был, "на войне - как на войне".
- И вы мне можете внушить все, что захочется?
- О нет, далеко не все. Ведь ты личность. И личность - удивительная. Ты даже не осознаешь, какая ты редкостная драгоценность. Просто смотреть на тебя - это уже счастье. Ты похожа на мадонну Джорджоне, такая же длинноносенькая, тебе говорили об этом? Когда смотришь на тебя, замирает сердце.
- Поэтому вы весь день читаете газеты и журналы.
- Самозащита, обыкновенная самозащита. Хочешь еще раз обойдем площадь, я подробнее расскажу тебе о домах, вон в том бывал Гете, он, как всегда, был влюблен, а вон тот, коричневый - одна из самых старых аптек Европы, в витрине выставлены старинные банки ядов.
- Настоящих ядов? И их продают?
- О, нет, конечно. Просто склянки с названиями.
Возвращались в пролетке. Взяли, чтобы доехать до вокзала, но когда уже почти доехали, он сказал:
- Давай не на поезде, на поезде мы уже покатались.
- Я не возражаю, тем более, что в пролетке вам будет невозможно читать журнал.
- Ты хочешь, чтобы мы разговаривали?
- Да.
_ О чем?
- О ком. О вас.
- Не получится.
- Почему?
- Потому что это такая же уловка, как и сны.
- Вы сказали, что вы мне друг, друзья за искренность платят искренностью, за доверие - доверием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95