Еще до их прихода Павел сказал, что Константин Финкель инженер, "светлая голова", работает вместе с ним по военным и промышленным поставкам из Германии, а жена - не только красавица, но и удивительная хозяйка, преданный и надежный друг.
Надежде эта фраза не понравилась. В ней она почувствовала тайный укор Жене, но Женя глядела безмятежно, во время ужина была оживлена и, как всегда, остроумна.
После ухода гостей Павел сказал, что ему надо обязательно поработать, все разговоры - на завтра, он вернется со службы пораньше, и ушел в кабинет. Надежде и интонация и то, что брат собрался работать на ночь напомнило их ссоры с Иосифом. Тот же самый сценарий, правда, здесь в деликатном исполнении.
Когда мыли посуду, сказала как бы небрежно:
- У Павлуши какой-то новый тон, и эта работа на ночь глядя... Это что-нибудь означает?
- Означает. Отношения у нас нынче - хуже некуда.
- Опять?
- Нет. Теперь другой вариант. Все расскажу, мы ляжем вместе, он все равно будет спать в кабинете.
- Как Иосиф.
- Иосиф очень скучает без тебя. Да, да, я знаю, что вместе худо, а врозь скучно, но с ним можно жить. Он любить семью, детей. Потом учти, что с этим кагалом Аллиулевых тоже надо уметь жить. Они же все бешеные. Орут Бог знает что, попрекают друг друга, а потом, как ни в чем не бывало "Давайте пить чай". У меня руки трясутся, а они пьют чай. Ольга Евгеньевна одна чего стоит. Нужна нечеловеческая выдержка Иосифа, чтобы все это терпеть.
- На людях - да, он выдержанный, но зато уж со мной. С ним я никогда не знаю, что будет в следующий момент: обматерит или поцелует.
- Да у тебя в глазах всегда такое напряжение... А Павел выхватывает пистолет.
- С тобой!
- Нет. Да этого пока не дошло. В ссорах с товарищами. Со мной только бьет посуду, как Сергей Яковлевич. Даже странно, откуда у тебя такая выдержка, ведь ты всех примиряешь, со всеми ладишь.
- Иосиф говорит: "Ты деликатная со всеми, только не со мной". Один раз услышал, что я извинилась перед кошкой, когда наступила ей на лапу, и теперь у него присказка: "Даже перед кошкой извиняешься, а меня за человека не держишь. Одни попреки". Упреки, конечно, есть. Меня раздражает его манера общения с женщинами. Как петух распускает перья, так и он.
- Нет. У него другое. Он обволакивает, крадется, как леопард, очень мягко. Ему нравятся женщины, они его воодушевляют, но он же ничего не позволяет себе в отличие от Павла с его секретаршей.
- А я не знаю. Не знаю, как он проводит время на Юге, с кем, не знаю, какие у него отношения с Розой Каганович, при которой он просто расцветает и с этой из ЦИК-а Трещалиной. Почему у нее одной прямой телефон к нему, и почему ее все в ЦИК-е так боятся...
- Родненький мой, - Женя обняла ее, обдав сложным запахом духов, лака, шампуня, - какие же мы несчастливые. У Маруси с Алешей тоже не все ладно. Она ревнует его, как и ты Иосифа, и он тоже бешеный. Ведь есть спокойные, домашние мужчины, заботливые...
- Стах у Анны.
- Ну вроде Стаха. Правда же есть? Идем в спальню, мне надо тебе исповедаться.
Глянув украдкой на Женю, переодевающуюся в длинную шелковую ночную рубашку, Надежда подумала: "Бедный Павлуша! Это же просто произведение искусства, а не женщина".
- На. Обнови, - Женя бросила на кровать такую же длинную, в кружевах и оборочках рубашку. - Я для тебя, детей и Иосифа целый сундук всякого барахла приготовила. Там и для Яши, и для Марико с Сашико, в общем, всем. Сама разберешься, кому что.
Она села на кровать, обхватив руками узкие колени, неимоверно длинных ног.
- Рассказывай, что с тобой приключилось. Я же вижу - ты совсем другая. Похорошела, ну это ладно - воды, лечение, но у тебя в глазах блеск, другие жесты, другие интонации. Ты влюблена?
- Ой, нет, ну что ты!
- Почему "ой", я например, влюблена. Но об этом потом. Кто он?
И Надежда неожиданно для себя рассказала ей об Эрихе, о своей странной жизни в Мариенбаде, о прощании, о его просьбе остаться, о его страшных прогнозах.
- Ну это ерунда, - задумчиво сказала Женя. - Никакой войны не будет, у нас с немцами отличные отношения, болезнью он тоже пугал тебя, чтобы ты осталась с ним, но как ты можешь остаться? Это невозможно. Иосиф найдет тебя везде... и накажет. Помнишь, как Менжинский сказал о Троцком: "Где бы он ни находился, он будет находится у нас в ОГПУ", так и ты, где бы ни находилась - будешь находиться в руках Иосифа. Он тебя не отпустит, он любит тебя, несмотря на всякие там завихрения с Розой и с другими. Это ерунда, для самоутверждения, потому что ты никак не хочешь принять истину, что он после смерти Ленина - неоспоримый правитель России, вождь, главный авторитет во всех областях науки, искусства, экономики. Это реальность, а ты ее не признаешь. Твой милый доктор прав в одном: если ты не признаешь реальность, она сломает тебя.
- Для меня он муж и отец моих детей.
- Нет. Он - отец всех народов, а собственные дети, и ты, и мы все песчинки, миллионная доля масс, и он нам еще это докажет.
- Ты шутишь?!
- Нет, Котенька, не шучу. Совсем не шучу. Я не рассталась с Павлом, потому что боюсь Иосифа. Боюсь без его разрешения. По его воле я приехала сюда, и только по его воле могу расстаться с Павлом. Я тоже встретила человека. Очень хорошего - доброго, мягкого, нам хорошо вместе, и все-таки я остаюсь с Павлом, хотя наша жизнь себя исчерпала. Мы все - Аллилуевы узники. Поэтому было тебе хорошо месяц, считай Божьим даром, поблагодари Господа и забудь, как забуду я твою исповедь. Как забуду своего Николая, когда мы вернемся в Москву. Давай спать. Завтра поведу тебя смотреть Берлин, будем много ходить, иначе этот город нельзя понять. Он очень разный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95