- Чтоб от тебя польза была. И была. Помнишь, ты мне про тетрадочку рассказала.
- Нет. Не помню.
- Напрасно. Если б эта тетрадочка тогда была обнародована, сидеть бы тебе сейчас не здесь, а на Лубянке. Недаром Надежда Константиновна потом струхнула. Слишком серьезно дело могло повернуться.
- Это неправда. Скажи, , что неправда, ты лжешь, как всегда.
- Правда, правда. Сама знаешь, что правда. Старик её искал,напрасно трудился, это потому, что ты сказала мне о ней. Если б не ты, вся страна повернулась бы верхним концом вниз, и ты вместе со мной полетела бы на хуй. Так что это ты, моя радость, помогла мне убрать старого маразматика, и ты мне больше не нужна, ты свое дело сделала.
Она догадывалась о той черной тетрадке, догадывалась и не хотела догадаться. Ничего изменить нельзя.
- Я выйду из партии.
- Ты из этой комнаты даже не выйдешь, а если выйдешь то только для того, чтобы рассказать всему миру, как твой отец и Федор были связаны с охранкой, а ты отравила Ленина. Рабочим понравится, что Сталин не щадит даже свою жену, если она враг.
- Ты сумасшедший. Уходи. Тебе никто не поверит.
- Поверят. Федор подтвердит, у него в голове мешанина, все подтвердит.
Он говорит правду, ведь все действительно наговаривают на себя, все, кого он задумал уничтожить, а Федор слаб, болен, они меня зарежут на операции, как зарезали Фрунзе, все шептали, что зарезали. Пускай, но только не позор отца. Он так близко стоит спиной, смотрит в окно, но невозможно в спину.
Он повернулся.
- Решай, что-нибудь. Уже три часа. Решай, - подошел к изножью кровати. На кителе одна пуговица болтается, завтра надо пришить. Завтра его не будет, не будет этих рук с заостренными пальцами, этой крепкой шеи, этих изломанных бровей, этих губ. Она видела много смертей, она знает, - облик меняется, прежнего человека совсем нет.
- Отпусти меня с детьми в Харьков.
- Нет. Это невозможно, тебе там нет места, ты никому там не нужна.
- Нюра...
- Ты нужна только мне, все остальные пользуются этим, мне без тебя не жизнь, но и с тобой - не жизнь, если бы ты меня любила, ты не стала бы врагом.
- Я пыталась с тобой поговорить.
- А надо было любить, как я тебя люблю. Избавь меня от муки видеть твой позор, позор Сергея. Сделай это сама, ты ведь храбрая. В конце концов воспользуйся еще одной привилегией.
- Уйди. Я хочу увидеть детей.
- Нет, Таточка. Я предупреждал тебя много, много раз, - он стоял, загораживая дверь, - Твои дружки считают меня посредственностью, но посредственность не может лишиться самого дорогого, ради идеи и потому...
Окончания она не услышала.
Холодным ноябрьским утром тысяча девятьсот тридцать второго года в голодной Москве возле одного из входов в здание нынешнего ГУМа, жалась к стене очередь. Одинокие прохожие трусцой пересекающие Красную площадь в поисках удачи и пропитания, замедлялись и спрашивали: "Что дают?"
Люди в очереди отворачивались от них. Медленно подошла и стала в конец хрупкая бледная женщина, и тут же проходящая мимо бабка в сером платке, повязанном концами крест на крест на спине, спросила:
- Барышня, что дают-то?
Женщина повернула голову, посмотрела огромными серыми глазами и отчетливо сказала:
- Смерть дают, бабушка.
Бабка отшатнулась, перекрестилась, а вокруг Ирины Гогуа вдруг образовалось пустое пространство.
Ирина Гогуа была арестована в тридцать четвертом году.
Александр Семенович и Мария Анисимовна Сванидзе - в тридцать седьмом.
Павел Сергеевич Аллилуев умер при странных обстоятельствах в тридцать восьмом.
Его жена Евгения Александровна арестована в сорок седьмом. Их дочь Кира - в сорок восьмом.
Анна Сергеевна Аллилуева - в сорок восьмом году.
Время от времени у входа в здание ЦК появлялся небрежно одетый коротко остриженный человек и пытался проникнуть внутрь.
Его аккуратно оттаскивали, сажали в машину и отвозили в огромный серый дом на набережной Москвы реки.
Это был несчастный Федор Аллилуев. Он хотел увидеть Сталина.
Сергей Яковлевич Аллилуев тоже хотел бы увидеть своего зятя, и тоже не мог, поэтому писал ему письма.
Например, такое:
Дорогой товарищ, Михаил Иванович!
Прошу простить меня старика за то, что беспокою тебя.
Дорогой и родной мне Иосиф.
Прошу принять от меня старика мое сердечное, горячее поздравление с великой заслуженной наградой Орденом Победы. А также с присвоением звания Героя Советского Союза. Вместе с тем от всей души поздравляю с присвоением высшего воинского звания Генералиссимуса Советского Союза.
1 Навык (чешск.)



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95