Ганс прислонился у двери, а чернявый прошелся вдоль стен, поглядел книжные полки, постоял с минуту перед школьными и семейными фотографиями.
— Невеста? — спросил он, ткнув пальцев в снимок Оксаны. — Или любимый пациент?
Не дожидаясь ответа, он почему-то рассмеялся, переглянувшись с Гансом.
— Ну что, доктор Айболит, — сказал Кича, сев в кресло и заложив ногу за ногу, — расплачиваться-то, думаешь за машину?
— Думаю, — ответил Гриша.
— Думать мало, платить надо, — снова рассмеялся Кича. Смех его был не обидным. Так добрые товарищи, сидя за общим столом, подшучивают друг над другом и вместе же веселятся. Но Гриша был этим людям не товарищ, и четко это понимал. Ни на секунду усмешка не должна появиться на лице.
— Деньги есть? — спросил Кича.
— Сколько нужно? — спокойно произнес Гриша.
— Сколько тебе надо, Ганс? — Кича повернулся к своему приятелю. Тот почему-то не ответил, только вяло двинул бровями.
— Видишь ли, Склифосовский, ты разбил ему хорошую машину, — продолжал Кича. — Он на ней больше ездить не сможет. Ты сам-то думаешь, сколько она стоит?
— Думаю, немного, — ответил Григорий и облокотился на стену, сложив на груди руки.
— Вот тут, доктор, ты заблудился. Можешь сходить на авторынок, посмотреть, поспрашивать...
— Ты думаешь, я на дешевке стал бы дизелить? — угрожающе проговорил Ганс, но Кича остановил его отмашкой.
— Это хорошая и дорогая машина, — вздохнул он.
— И что?
Гриша заметил, что с ним разговаривают как-то подчеркнуто терпеливо и вежливо. Как с маленьким ребенком. Слушай, малыш, больших дядей да мотай на ус. А то дяди рассердятся...
— Ты должен полностью оплатить ему стоимость машины. Срочно. А потом забирай ее себе, если хочешь.
— Полностью?! — не поверил ушам Григорий.
— А ты как думал? — поднял брови Кича. — Машина с мятым боком — это уже не машина.
— Я на битых не катаюсь, — хрипло прибавил Ганс.
— И он прав. У нас это не принято — заимеют, уважать перестанут. Понимаешь, доктор?
Гриша оцепенело молчал. Оказывается, это не просто мелкий дорожный конфликт, а самый натуральный бандитский наезд. Он никогда не думал, что может попасть в такую историю — что с него брать?
Гриша чувствовал, что именно сейчас настает ключевой момент разговора. Либо он сломается, начнет улыбаться их шуткам, на все соглашаться, либо будет бороться. Только бы не дать слабину, не позволить им уцепиться и начать тянуть. Иначе потом не слезут...
— Что молчишь? — сухо спросил Кича.
— Я... я ничего вам не должен, — тихо ответил Григорий.
— Да-а? — удивленно раскрыл пгаза Кича. — Это, интересно, как?
— Я не виноват в аварии. Вы должны были дать мне дорогу. Я вез пациента, у меня горел маячок.
«Только удержаться, — думал он в этот момент. — Не испугаться, что начнут орать, топать ногами, бить. А то потом хуже будет».
— У-у-у... — огорченно покачал головой Кича. — Нет, ты не прав, доктор. Не надо быковать. Дохлый номер, так и знай.
— Я прав, — упрямо сказал Гриша. — Если хотите, решайте через суд.
Кича с Гансом насмешливо переглянулись.
— Решим, не сомневайся, — вкрадчиво проговорил Кича. — Только тебе от этого лучше не будет. Хуже будет, ты сам постарайся понять. Во-первых, кто в кого воткнулся? — он изобразил руками, как случилось столкновение. — Ты в меня, верно? Верно, я спрашиваю?
— Вы должны были...
— Обожди. Во-вторых, кто скрылся с места происшествия? Разве я? Нет, ты ответь разве я первым уехал с перекрестка?
Григория раздражало, что Кича требует подтверждать все его слова. Это создавало впечатление, что он кругом прав.
— Ну, а теперь подумай, нужно ли с таким раскладом тебе все это — милиция, суд? Нет, если хочешь, пожалуйста! Я могу хоть сейчас сюда гаишника вызвать, у меня там полно своих ребят. Ну, что? А?
Григорий увидел, что Ганс пришел в движение. Он принялся не спеша бродить вдоль стены, сцепляя ладони и потягиваясь. Будто разминался. Он вроде бы ничего не хотел этим показать, но вместе с тем получалось, что он к чему-то готовится.
— Пойми, Айболит, мы тебе зла не хотим, — сказал Кича, не отрывая от Гриши внимательного взгляда. — Ну, виноват, ну не уследил за дорогой, испортил чужую машину... Заплати — и расходимся друзьями. Может, еще придешь к нам за советом, а может, и мы к тебе. Прессовать тебя не станем. Ни в лес вывозить, ни кислотой в морду плескать, ни утюгом жечь. Зачем, если сам все поймешь? Мы же просто поговорить зашли, спокойно обсудить вопрос. Ты же нормальный парень, голова на плечах есть. Разбил Гансу «Опель» — что теперь, он за свои деньги его должен чинить?
— Чинить одно, а полностью оплачивать... — начал было Гриша, но Кича с досадой махнул рукой и отвернулся, не желая ничего слушать.
— Я на битых не езжу, ты понял? — снова подал голос Ганс. Он продолжал шататься перед глазами, поводя руками и плечами, демонстрируя силу. Чуть шевельнет локтями — и уже подмывает отшатнуться от него, закрыться. Григорий вдруг понял, что все эти разговоры и хождения не просто так. Все продумано.
Вот сидит Кича — спокойный, улыбается, все понимает и входит в положение. А вот — Ганс. Ходит, поигрывает мышцами. Мощь бежит через край, а деть ее некуда.
Союз грубой силы с дипломатичной мягкостью. Если согласишься с этими парнями, они так и останутся спокойными, рассудительными и дружелюбными. Приятелями твоими останутся. Если нет — наступит время Ганса с его мышцами и короткими жесткими фразами, слетающими с языка.
Нет сомнений — они прессуют, но не грубо, а тонко, с умом. Выдавить из лоха деньги — суперзадача текущего момента. Ради этого можно и добрыми побыть, и в приятелей поиграть. Как кошка с мышкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20