— Вон там примоститесь как-нибудь, — посоветовал Дядюшка, занимая свое капитанское кресло. — И обвяжитесь, бросать же будет.
Наконец мы кое-как устроились. Щербатин — на полу, я — на узком металлическом ящике у стены. Неподалеку приспособились и Джи с По-ком. Со стен свисали обрывки засаленных веревок, которые мы обвязали вокруг себя. Затем капитан постучал ногой в железную стену, и наш ледоход начали стаскивать с грузовой платформы.
С гулким скрежетом «Добыватель уцим» воткнулся в расщелину. Мы повисли на своих веревках, не в силах вдохнуть или выдохнуть.
— Можно! — крикнул Ну-Ну из своего отсека, и Дядюшка взялся за свои рычаги.
Заработали фрезы, застучали неведомые механизмы внутри корпуса, и наша железная скорлупка принялась протискиваться в ледяной мир. Свет померк. Дядюшка включил внешнюю фару, но ее свет видел только он сам через смотровое стекло.
— Стой! — крикнул через минуту Ну-Ну и затем начал долбить чем-то тяжелым по металлу. — Можно! — разрешил он, закончив.
Действительно, начало бросать. Веревки врезались в тело, кроме того, с непривычки начало тошнить. Я пока держался, лишь издавал иногда сдавленные всхлипы. Щербатин же только поругивался вполголоса.
Я заметил, что Пок поглядывает на наши мучения с понимающей усмешкой. Вдруг подумал: что будет, если меня вырвет и все разнесет по кабине. Тогда им будет не до усмешек.
— Страшно? — крикнул Пок, перекрывая лязг шестеренок.
— Весело, — ответил ему Щербатин.
А я спросил:
— Черви не очень опасные?
— Не-ет! — рассмеялся Пок. — Червь — он тебя и не заметит. Да ты все равно в кабине… — Он закашлялся и примолк.
Тут ледоход начало очень уж сильно швырять, и мы вцепились в свои веревки. Наверно, трещина пошла зигзагами. Вдобавок по корпусу стали бить ледяные глыбы, которые отваливались от прикосновений машины. Я уже решил, что вернусь наверх в виде отдельных кусков, как вдруг тряска закончилась, сменившись ритмичным покачиванием.
— Ну все, — вздохнул Дядюшка. — Нора началась можно передохнуть.
Он бросил рычаги, а из машинного отсека высунулась физиономия Ну-Ну.
— Штанга четвертая выпадает, — сообщил он, настороженно оглянувшись. — И крюки в двух местах уже сточены.
— А куда смотрели? — немного рассердился капитан. — Чего тогда ремонтировали? Ладно… — Он махнул рукой. — Покушаем, пока тихо.
Выяснилось, что я сижу на ящике с комбикормом. Чтобы с него слезть, пришлось потеснить Щербатина, а тот в свою очередь сдвинул с места Джи. Пок, стараясь кашлять в сторону, раскидал кормежку по картонным тарелкам, раздал дощечки-ложки. С великим трудом к нам втиснулся и Ну-Ну.
Машина, плавно покачиваясь, шла по тоннелю, а мы жевали перетертую траву, скорчившись в три погибели.
— Нравится у нас? — поинтересовался Дядюшка, облизывая свою дощечку.
Щербатин бросил на меня предостерегающий взгляд, потом ответил:
— Конечно! Хорошая работа, хорошие люди.
— М-да… — умиротворенно закивал капитан. — Догоним червя — будет для нас чего-нибудь вкусненькое. А вы надолго хотите тут остаться?
— До первого холо, — пожал плечами Щербатин.
— А вот и зря. Куда вы с этим первым холо? В такую же дыру, только в другом месте. Я тут уже двадцатый сезон, к вашему сведению.
— Да, — присоединился Джи, обнажив беззубую улыбку. — Дядюшка у нас ветеран. Самый опытный промысловик. У него пятое холо.
— Пятое холо? — Щербатин с сомнением оглядел изодранный наряд капитана. Тот это заметил.
— А ты на одежку не гляди, — с укоризной сказал он. — Ты вот куда гляди…
Он полез под свои рычаги и выудил оттуда некий сверток. Встряхнул, расправил — и перед нами заблестел длинный расшитый золотом халат.
— Вот! — со значением проговорил капитан. — Вот в чем я войду в Цивилизацию. И не с первым холо, а с шестым. Сразу как уважаемый гражданин. Посмотрят и увидят: Человек! — Он поднял палец. — А вы говорите, первое холо…
— Правильно, Дядюшка Лу, — почтительно согласился Ну-Ну.
— Я не буду размениваться на мелочи. — Тон капитана вдруг сделался резче, в глазах блеснули психопатические искорки. — Я приду в дом из нескольких комнат. У меня будет домашний помощник. У меня будет право каждый день посещать развлекательные центры, причем с отдельным столиком. За этот столик я смогу садиться с любой женщиной. Меня будет возить наземная машина…
Дядюшка распалялся. Стало страшно, что он сейчас взорвется или лопнет. Чувствовалось, что ему хочется встать в полный рост, но тогда он въехал бы головой в потолок кабины.
— Посмотрим, кто кому будет кланяться! — рычал наш капитан. — Посмотрим, кто будет выпрашивать лишнюю пару ботинок или деталь для ледохода! Вот тогда-то сразу станет ясно, кто человек, а кто просто так…
Он вдруг резко сник, скомкал свой халат и затолкал его под рычаги. Оглядел нас чуть виноватым взглядом, потом вернул на лицо обычную ласковую улыбку.
— Ну, кушайте, кушайте…
Я передвинулся ближе к смотровому стеклу, пригляделся. В желтом свете фары уходил в неведомую даль ледовый тоннель. Машина двигалась по нему, расставив в стороны свои штанги и распорки, упираясь ими в стены. Наверно, со стороны «Добыватель уцим» напоминал раскоряченного паука, ползущего в трубе.
Звенели и щелкали, шестеренки в механизме, скрипели сочленения штанг. Тихо шуршал осыпающийся лед. Кабина уже согрелась нашим дыханием, потянуло в сон.
— А вы поспите, — посоветовал Дядюшка, заметив мой нечаянный зевок. — Червя еще долго будем гнать. Вам пока и заняться нечем. Поспите…
Собравшись в клубок и обмотав себя веревками на случай кувырков и тряски, я затих на полу кабины. Перед тем как погрузиться в сон, я еще долго слышал, как кашляет Пок, как Ну-Ну перекликается с капитаном и долбит чем-то тяжелым по железному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19