– Ага! – вскрикнул дед, вскакивая на ноги.
Крест пробыл на брюхе идола совсем недолго, а потом по неясной причине преобразовался в круг.
– Ну, что ж ты! – крикнул Меринов, высунувшись, и дернул старика за штанину. Тот сразу слетел в люк.
Идол остался наверху один. Еще долго, пробираясь по темной трубе, команда могла слышать, как он грохочет и топает. Меринов с ужасом представлял себе, как эта ходячая скала бродит, сокрушая дорогостоящие узлы и механизмы управления.
Труба вела то вниз, то вбок, то опять наверх, пока впереди кто-то не загремел железным засовом и мрак не рассеялся.
– Добрались, слава небесам, – протяжно вздохнул дед Андрей и первым вывалился в крохотную дверочку.
Труба вывела спасшуюся команду к грузовым кабинам. Отсюда была видна и выломанная дверь, за которой хранился мертвый пассажир.
– Так не годится, – угрюмо проговорил инженер.
– Конечно, – искренне согласился купец.
– Я говорю, мы не можем вечно от него прятаться, а он не должен постоянно находиться в зале. Если он там рычаги сейчас поломает, как будем править снарядом?
– И то правда, как? – присоединился Гаврюха.
– Его непременно нужно победить, – заявил Меринов.
– Слышь, Степа, – заговорил дед, – когда ты палкой идола бил, нанес ему хоть какой малый ущерб?
– Поди разберись, – развел руками Степан. – Молотил я его от души, сами видали, а от него даже крошка не летит. Прочный...
– Неверный это подход, не годный никуда. – Меринов нервно закружил по коридору. – Мы не сможем забить его дубинками, как кабана, поймите же!
– Разве огнем попробовать? – подумал вслух Гаврюха.
– Нам только еще пожара не хватало, – ответил Жбанков.
– Я полагаю... – Инженер застыл на месте, погрузившись в раздумья. – Да! Я полагаю, мы сможем его вытолкать.
– Верно! – неожиданно сказал Вавила, который до этого только помалкивал, чтоб не навлечь на себя гнева людей.
– Как же его вытолкнешь? – почесал затылок приказчик. – Такую махину попробуй толкни – костей не соберешь.
– С умом надо, – ответил ему инженер. – Идемте со мной.
Он решительно повернулся и отвел команду в самый дальний коридор, оканчивавшийся тяжелой заслонкой с замком и клепками.
– Это – запасной люк на случай чрезвычайных событий, – пояснил Меринов. – Его особенность в том, что он открывается одним прикосновением к специальной пружине. Вот здесь, – он указал место на стене.
– И что же? – осторожно поинтересовался Жбанков. – Как мы уговорим идола подойти сюда и совершить прикосновение к пружине?
– Его не нужно уговаривать, – сказал инженер. – Если дверца откроется, он будет вытолкнут потоком воздуха.
– Эвон! – воскликнул дед Андрей. – Интересное дело, кто ж будет открывать? Его самого тогда выбросит этим воздухом.
– А для этого следует привязаться ремнем к чему-либо. Мой план таков: кто-то один должен вернуться в залу и выманить оттуда болвана. Как только оба окажутся здесь, человек должен быстро спрятаться, а второй, привязанный, нажать пружину.
Все молча смотрели на Меринова. У всех в голове сидел один вопрос: кто будет выманивать идола и кому придется открывать ему дверцу?
– Люк открывать буду я, – поспешил сказать инженер. – Потому что могу разобраться в механике и ничего не перепутаю. А выманивать...
– Рыжего послать! – заявил дед Андрей. – Он кашу заварил – ему и хлебать.
– Я не пойду! – вскрикнул Вавила, сделав испуганное лицо.
– А не пойдешь – тогда полетишь наружу вместе с чудищем.
– Перестаньте, – поморщился Жбанков. – Тут вопрос вот в чем: а пойдет ли истукан за Вавилой? Насколько я сам видел, статуя в свое время проявила интерес к деду Андрею...
– Ох... – обронил дед и тут же умолк.
– Нам нужно торопиться с решением, – напомнил инженер.
– Да чего там! – махнул рукой Степан. – Придумано ловко, значит, должно сработать. Если дед боится – я за него пойду.
– Ну нет! – неожиданно воспротивился дед Андрей. – Обчество решило, что я буду выманивать, поскольку мне сподручнее. А ты, Степа, обожди пока в сторонке.
– Значит, решили? – Инженер в упор поглядел на Жбанкова, прося последнего благословения.
Купец кивнул, испытывая какое-то непонятное беспокойство. И тут понял – выручка! Она осталась в его нумере, в железном ящике! По своему опыту он знал, что, когда начинается такая круговерть, денежки лучше держать при себе. Надежнее.
– Обождите, – сказал он. – Я должен до своего нумера добежать. Деньги там остались да и бумаги. Возьму на себя их от греха... Мало ли что будет.
– А может, не нужно сейчас? – разумно возразил инженер.
– Ничего. Тут совсем рядом по коридору. Я мигом обернусь.
Жбанков свернул в коридор и припустился со всех ног. Шаги гулко отражались от стен, страх нагнетал видения, и в каждой тени мерещилась опасность. Петр Алексеевич нашел свой нумер, захлопнул за собой дверь. Вещи, оставленные им, все так же пребывали на своих местах. Их не касались те страсти и ужасы, что происходили за стенами. Если раньше вещи дарили чувство успокоения и уюта, то теперь они пребывали совершенно безразличными к своему хозяину. И саквояж, и зеркало для бритья, и книги, и чернильный прибор в своем молчании как бы выражали: выпутывайся, дескать, сам, мы тебе теперь не помощники. Ты бегай, рискуй, пугайся, а мы уж здесь полежим, подождем, чем все кончится.
Жбанков, не обращая внимания на тихое предательство вещей, открыл железный ящик, сунул в один сапог пачку денег, в другой – тетрадь с записями. Теперь – обратно.
Он уже не мог полагаться на свой слух, ибо отовсюду ему мерещились умопомрачительные звуки – тум!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18