Инерционный кулак продавил лоб и грудь.
К123 краем глаза полюбовался видом сзади. Гора-матка
"Гевура" из материка, летучего монстра превращалась в
точку, съеживаясь, как проколотый воздушный шарик. Дракончик
айкон пошевелил левым ушком - значит, начальство просится на
связь.
- Пятый и шестой борта. Вертикальный курс - минус
пятьдесят, горизонтальный - триста десять. Нюхайте воздух,
чтобы кто-нибудь из мертвой зоны к вам не подсел,- передал
командир звена Питер К201. Шестым считался Виктор К123, пятым
- его ведомый Митя Самойлов.
- Вижу плутонов в секторе А-31,- сообщил девятый,
который забрался выше всех от нулевой плоскости.- Двенадцать
блюд. Через три минуты они рухнут на нас, как с верхней полки,
так что доставайте ложки.
- Шестой и пятый, пока не встревайте, не мешайте
никому,- грозно предупредил командир звена.- Но глядеть
пронзительно. Тех гадов, что проскочат на ваш уровень, бить,
пока не покраснеют.
- Обидим, не сомневайтесь,- загудел Самойлов и
переключился на Виктора К123.- Эй, инкубаторский, ну что ты
прилип ко мне, отвали пожалуйста. Из-за этой кочегарки,
которую ты называешь своей колесницей, у меня уже усы обгорели.
Любит этот Митек клюнуть. У него фамилия есть, а у меня -
номер. Большинству обфамиленных граждан больше нечем гордиться.
Ну, есть у тебя законные батька с мамкой, и заткнись, потому что
тебе не повезло. Меня, номерного, по науке сделали, через
евгенический отбор. Ученые старались, подбирая родительские
гаметы по генным банкам, чтобы я такой суперменистый вышел. Хоть
на выставку, под стекло. Поэтому обфамиленные на нас никогда
стенка на стенку не прут. Разве что подпустят немного вони из-за
угла, и то, если у номерного руки заняты. Все с детского сада
знают, когда "номерки" соберутся кодлой и начнут грубить
делом - "афиши" драить - нянечки долго будут
красную юшку протирать. Недаром инкубаторские бьют процентом в
летном составе и вообще подавляют числом в военной касте. Но
если Митя Самойлов пролез в касту "кшатриев", значит,
он содержательнее, чем кажется на первый взгляд. Значит, он не
из тех барабулек, которые на призыв "победа или смерть"
отвечают: нам желательно так, чтоб меньше мучиться. Живет себе
Митя цивилизованно на государственных харчах, казенном
удовольствии. А мог бы в лавчонке приторговывать или паяльником
в носу ковырять. Нормированный рабочий день, цветы в горшочках,
рыбки в банках, отели с видом на красивый пейзаж Меркурия,
межзвездные ляди в невесомости, прыжки в размалеванных пещерах
Луны, песчаные гонки на Марсе, танцы на Венере, круговые
медитации в открытом космосе, причастия в церкви, намазы в
мечети, шаббаты в синагоге, движимое и недвижимое имущество,
тугая пачка кредиток в кармане, которую приятно пощупать. Но
между Митькой и такими делами сто световых лет и черная дыра в
придачу. Точь-в-точь, как у меня. Мы будем бегать под бодрые
песни по коридорам "Гевуры", похожим на кишечник барана.
Будем слушать проповеди на вольные темы хриплого жлоба Питера
К201. Будем смотреть прямо в страшную морду богинюшки войны.
Это вам не Афродита. Так же как и солдатки из женской
смертоносной эскадрильи. Когда они возвращаются на свою базу
"Фурия-1", можно подловить их и оказать половое
уважение. Только еще надо успешную стыковку произвести. Горе
тебе, если борта им пошкрябаешь, накажут из импульсника.
Снисходительно, конечно, лишь чуть-чуть обжарят.
- Шестой борт, ты полюбуйся, как художник, что творится,-
проник в аудиоканал Митька,- какой пленэр. Фейерверк,
стопроцентное упоение боем, драка Зевса с Юпитером.
Там наверху колорит быстро стал насыщенным, огненная полоса
замазала четыре ближайшие к плутонам колесницы. Ангел зоркости
покрутился по спектру. Высмотренные им машины второго звена
сновали, будто мухи, по которым бьют газетой.
- Сегодня зловреды-плутоны впечатляют даже меня. Что там у
них в брюхе? Море огня? - откликнулся на "красоту" Самойлов.
- Известно, Митя, что у тебя в брюхе отдыхают две сардельки.
- Не звенеть, уроды,- влез грубый голос.- Мозги
- это у какой-нибудь мышки в зоопарке, а не у вас. Чтоб я
больше не слышал вашего дуэта, а то обоим сделаю очень больно.
Митя сразу заткнулся. Страх перед начальством заменяет в
вооруженных силах страх Господень. Тем более, майор К201 был
человек с характером, причем говнистым.
Первый и второй упорхнули в пекло, потом и командир звена со
своим ведомым. Значит, с двумя или даже четырьмя нашими машинами
связь потеряна. Нет с раем надежной связи. Еще двое взмыли. Как
поддержать - непонятно, даже торпедой можно своему
товарищу между рог вклеить.
Сияющая завеса опускалась вниз и, подмораживаясь, становилась
непроницаемым косматым туманом. Звено колесниц вроде как
переваривалось в брюхе огромного волосана, обожающего игру в
желудке. А потом космы немного разлетелись, и оголились четыре
плутона, причем на пути у них был только К123 и его ведомый.
Плутоны расходились просторным ромбом, чтобы взять колесницы в
клещи для удобства расстрела. Айкон ощетинился - значит, враги
корябали вредным колючим взглядом машину капитана К123,
выискивая, куда бы врезать.
- Выскочить за дверь не успеем,- гавкнул К123
Самойлову,- будем выверчиваться вверх от нулевой плоскости.
Но на айкон уже посыпались снежинки, которые К123 видел в
какой-то книжке. Пилот поймал одну "снежинку" искателем.
Так и есть, на дружескую беседу с замечательным человеком
торопились толпой почитателей бомбы с пассивным гравинаведением.
- Пятый, ну-ка сунь торпедой по моему курсу, только на пару
секторов выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11