- Разве ты не знаешь, - невинно заговорил Индиана, - что у мужчин тоже иногда бывают тайны от женщин? Я, разумеется, понимаю, что каждая из вас хотела бы, чтобы всегда было только наоборот…
- Ты не собираешься объяснить мне хоть что-нибудь? - спросила она уже потише, вновь приблизившись вплотную к доктору Джонсу.
- Я устал, - напомнил тот. - У тебя, кстати, найдется еда? Меня устроит любая. - Он начал озираться, шаря по комнате голодными глазами. Можно жареных сколопендр, можно моченый кал тибетских козлов… - обратив внимание, что ассистентка с ним рядом, он совершил второй поцелуй, короткий, деловитый. - Пошли на кухню, Эльза. Я уверен, разговор там получится без нервов. Аппетитный приятный разговор…
- Мерзавец, - гадливо сказала она. - От тебя самого моченым калом воняет. Не удосужился помыться, явившись к женщине.
- У меня есть оправдание, - возразил он. - Я целый день был занят тем, что спасал жизнь одной бессовестной красотке.
- Может, ты хотя бы шляпу снимешь?
- Нет, только не шляпу, ее я снимаю в последнюю очередь… Твой жених, кстати, всегда ли моется, являясь к тебе в гости, дорогая?
- Грязный янки, - она неожиданно начала стаскивать с Индианы пиджак. - Мой жених, к твоему сведению, не позволяет себе так со мной обращаться. Он вообще не целовал меня ни разу, у нас не принято до свадьбы, мы не признаем вашу грязь… Да иди же ты наконец в ванную! - она уже расстегивала ему рубашку. - Кухню им подавай! Все по свински, о-о, как они любят, чтобы было по-свински…
Эльза яростно втолкнула гостя в ванную, продолжая сдирать с него шелуху из тряпок, пуговиц, подтяжек, ремней, брезгливо бормоча: "Ужас, какой грязный, просто невыносимо, чудовищно, дикари проклятые…" Она торопливо включила в душе воду, а затем, чтобы не замочиться, была вынуждена снять и свой халат.
- Может, я сам? - попросил Индиана, не собираясь однако двигаться.
- Подожди, - ответила доктор Шнайдер и, присев перед ним на корточки, стянула на пол последние атрибуты мужской одежды.
Она задержала взгляд, одобрительно понаблюдав за неким процессом, происходящим точно на уровне ее глаз.
- Эльза… - не удержалось в мускулистой груди. - Ах, Эльза…
- О-о! - подняла она полное восхищения личико. - А ты говорил, что устал. Невероятный, грандиозный мужчина…
Она хозяйски потянулась руками, подарив научному руководителю две секунды домашней ласки. Но для того, чтобы впиться в гостя трепещущими губами, все-таки встала, все-таки поднялась в полный рост. Жаль…
Если бы этот эпизод присутствовал в каком-нибудь популярном фильме, то кинокамера стыдливо отъехала бы в сторону - прочь из распахнутой ванной, - и выглянула бы в окно. После чего прекрасный вид на подсвеченный огнями остров Сан-Джорджо-Маджоре озвучился бы стоном влюбленного мужчины: "Ах, Венеция!.."
Пусть так и будет.
8. УТРО ГРЯДУЩИХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
Утро настало поразительно скоро. Ночь будто сжалась, усохла, выгорела вместе со столбами нефтяного пожара. Утро настало, и вновь он закрутился, этот странный нескончаемый сюжет.
Прежде всего доктор Джонс поехал к себе в гостиницу, оставив Эльзу досматривать картины их общих снов. Он поехал за своими вещами, поскольку перебраться на жительство к ассистентке казалось теперь таким естественным. Но выверенные деловые планы обладают загадочным свойством насмехаться над теми, кто их строит.
Гостиничный номер господина Джонса был обыскан. С беспощадностью гуннов, с тщательностью немцев. Разумеется, никто ничего не видел, не слышал - ни владелец, ни администратор, ни дежурные по этажу, и глупо было даже пытаться хоть о чем-то расспрашивать гостиничных служащих, поскольку люди словно бы забыли все иностранные языки, оставив себе только родной, и твердили с упрямством патефона: "Вам возместят убытки, сеньор Джонс, обязательно возместят…" Когда же Индиана пожелал беседовать с мальчишкой, сыном администратора, мать парня забилась в истерике: "Только его не трогайте, умоляю вас, лучше меня, меня возьмите!" Перезрелая супруга администратора была Индиане совершенно ни к чему, и он помчался в гостиницу, где остановился Маркус Броуди.
Он помнил, что друг отца находится в больнице, но его одолевало предчувствие, что такая последовательность визитов будет правильнее. И предчувствие не обмануло, превратившись во вполне конкретную догадку.
Номер Маркуса также подвергся обыску.
Им был нужен дневник отца, - понял доктор Джонс. Кому - им? Ясно, что не тем загадочным фанатикам, которые подожгли нефть в подземелье, а потом гонялись на катерах по каналам. Тогда кому?
Он заторопился в больницу, отчетливо волнуясь. Старик Броуди был дорог Индиане, ведь в стольких воспоминаниях детства присутствовал этот добрый наивный образ. Образы детства вообще были дороги доктору Джонсу за исключением тех, естественно, в которых царствовал его отец. И сейчас он проклинал себя за слабохарактерность: вчерашний вечер надо было тратить не на отдых с Эльзой, а на дела. Например, навестить Маркуса. И ночевать надо было в гостинице, чтобы лично поприветствовать любителей потрошить чужие дома. Впрочем, очень даже вероятно, что ночные посетители были вооружены чем-то повесомее древнего шестизарядного кольта, и незапланированный визит к даме спас археологу жизнь.
К счастью, Маркус Броуди обнаружился там, где его вчера оставили. Он моргал и приветливо улыбался вошедшему в палату посетителю, то есть, очевидно, был в порядке.
Но, как вскоре выяснилось, больничная тишь была обманчива.
- Я им все сказал, - в первой же реплике признался старик. Голос его еле тлел, прерывался, и был предельно, невыносимо виноватым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185