Эй,
собака, прекрати скулить, а не то укушу. А вы действительно верите, что
праотцы сюда к нам лезут?
- А может, уже отсюда. Представь себе мужика, который, вытирая лицо,
выходит из комнаты, где полным-полно трупаков, и говорит: "Даже не знаю,
как так получилось".
- Я вас понимаю, несмотря на разницу в зарплате.
Для Торна приближалось время культурного досуга, о котором Воробьев
лишь догадывался. То есть, лаборант и другие посторонние знали о группе
здоровья при институте для ослабленных сотрудников, дабы те не совсем
зачахли и не запахли, что в ней десяток бледных немочей, что староста
группы самый слабый (физически) ученый, доктор разных наук Макаров, он же
заместитель Веревкина. Но, конечно, прыткий Воробьев пытался пронюхать и
об остальном.
Торн отправился в разминочный комплекс. Побурлил в бассейне два по
сто баттерфляем, позанимался кик-боксом. Авто-спарринг пару раз сбил Торна
с катушек. Уж лучше робот, чем твой сослуживец, вроде стокилограммового
Ливнева. Торн съел рвотное, слабительное и через пять минут закончил
упражнения. Приладил экипировку, получил доведенную до кондиции машину. На
"оздоровление" члены группы шастали поодиночке. Даже двоих ведьмаки
засекали издалека и прятались в глубокую нору.
Торн остановил машину у речного порта. Ведьмаки с необъяснимой
любовью относились к реке. Кроме того, там было где бомжевать по
позабытым-позаброшенным пакгаузам. Однако, и вредность их там удваивалась.
Один перспективный работник Биоэнергетического проекта вернулся с прогулки
на речку утопленником.
В порт Дмитрий Федорович вошел через автомобильный въезд.
Охранник-устрица глубоко влез в раковину будки, опасаясь лихих людей.
Истеричный ветер носил водяную взвесь туда-сюда. Прожектора выхватывали из
возбужденного воздуха портреты монстров. Не сразу угадывался кран или
мачта. Чутье и индикатор пропели дуэтом. Асмоновый пес пошел вдоль
вектора. Ему плевать было на Торна, который старался не отстать, переходя
с кросса на барьерный бег и альпинизм. Когда на пути возник
железнодорожный состав, Торн почти не обратил пристального внимания.
Подпрыгнул чуть криво, с нелюбимой толчковой, звякнул наколенниками, но
удержался на платформе. А когда соскочил, из ниоткуда рванула грубая
масса, прямо на него. Квазиконечности успели крутануться назад. Уцепившись
за край платформы, они подкинули Дмитрия Федоровича, как акробата.
Мембранист легко взмыл и шлепнулся обратно на платформу, зазвучав, как
котлетка, падающая на сковородку. Откатился, заняв огневую позицию,
поводил эхолокатором. Погрузчик без ездока грустно стоял неподалеку и
ничего плохого не делал из-за полной неспособности. Померещилось, как
говорили в древности. Торн промокнул лоб и сглотнул слюну. Ничего
особенного, смотри "Справочник мембраниста-прикладника", ДСП. Первая
стадия мембранной атаки, его пси-мембрана окольцована вражеской
дезинформацией, каналы потчуются всяким фуфлом. Но этим его разве
остановишь, этим его только раззадоришь.
Торн разорвал финишную ленточку у складских ворот. Асмоновый пес
махнул хвостиком, просочился в щель и был таков. Здесь уже Торн не
сплоховал. Влил в скважину амбарного замка пасту "Радость", которая опухла
и разнесла замок в клочья. У входа Торн щедрой рукой сеятеля раскидал
шарики-крикуны. Если паскуда полезет здесь, то они завизжат так, что черти
попросят прощения за плохое поведение. Рубильника он не нашел, пришлось в
темноте охотиться, но с эхолокатором еще надежнее, аппарат - это вам не
глаз. Склад был стеллажным. Стояло там два шкафа-махины с кипами хлопка на
полках, а за потолок уцепился телескопический кран с захватом-клешней.
Торн локационно принюхался и ущучил: в углу обычная куча тряпья необычно
шевелится. Он подскочил, выхватывая плевалку ковбойским жестом, дескать,
сдавайся, гад, а то как вмажу. Тряпье испугалось и вспорхнуло, тряпье
закружилось, потянулось к югу и исчезло в стене.
У стены спокойно и безжизненно лежала драная мешковина. По спине не
мурашки, таракашки пробежали табуном. Все по плану, правда, не по моему,
утешил себя Торн. Стадия вторая мембранной атаки, защита пробита, в узлы
впрыснуты, как яд, ложные установки. И поступившие сведения о среде,
сбрендившими узлами перемешиваются и перетряхиваются, будто он собирается
живописью "сюр" заняться.
Выходи, стервец. Где ты, змей? Не дает ответа. Удрал уже, наверное,
пока он тут в его выделениях барахтается. Если перейти на галоп,
засвистеть карающей шашкой, то можно еще догнать и располовинить мерзкое
создание. Небось, к потолку не прилипнешь, и кран за уши не схватит. Чуть
погодя выяснилось, что Дмитрий Федорович рано замахал шашкой, а вот
сны-кошмары получили путевку в жизнь. Мостовая часть крана поехала
потихоньку. Словно невзначай, якобы прогуливаясь. И даже остановилась под
его взглядом, вроде бы смущаясь. Торн совершенно неожиданно представил
координатную сетку, и там себя, в виде смешного пузатого человечка. И даже
чуток поигрался с ним, как бы сбросил тюки здесь и так, вот пузатенький и
накрыт, только пятнышко от него осталось. Торн, не обращая внимания на
дурную мысленную игру, двинулся в путь. И тут кипа легла в то место, куда
Дмитрий Федорович едва не дошел. А потом и туда, откуда он только что
ушел. Торн отшатнулся, съеживаясь морально и материально, а кипы запрыгали
по проходу, как два кенгуру, муж и жена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28