Однако, как и любой другой молодой оперативник он начал с вопроса: «А почему Всемирный Актив разрешил открытые зоны?» На что старший камрад ответил, слегка прищурив левый глаз: «А чтобы все балбесы и прочие люди увидели преимущества нашего гольдманистского образа жизни перед диким хаотическим.» Может, и так.
Но на бытовом уровне кочевала догадка — открытые зоны нужны, чтобы там процветала левая наука и технология, которые зачастую давали фору и официальным. Почему бы и нет?
Со временем Данилов согласился с этим. Отчего, в самом деле, общественно-информационный строй должен одинаково преуспевать во всех отношениях. Гольдманизм несет порядок, систему, разумность, целесообразность и все такое, что особенно ценно в мире с крайне ограниченными ресурсами. А творчество вырастает из хаоса, из избытка, оно граничит с болезнью. Зоны творчества и прочей гнили должны существовать, но не мешало бы их понадежнее закупорить, закапсулировать.
Со злополучного рыбозавода Данилов попал в жилой блок. Кругом шастали люди со страшными мордами, в потрепанной мешковатой одежонке — ну да, мимики здесь совсем не обязательны — и далеко не все торопились по делу. Пара прыщавых до полной гнусности пацанов стали клянчить у Данилова допаминовку — так называлась дешевая подкормка для свиней, благодаря которой те превращались в огромные и довольные шары из сала. Годилась эта отрава и для людей.
У особиста даже не было сил отогнать их — голова все еще болела и как будто скрипела даже. Подкатывала и тошнота. Мальчишки, чтобы доканать его, стали плясать, под музыку, производимую словно бжиканьем десятка пил по стеклу. Они дергались, подражая движениям робота-экскаватора, крутились как волчки на грязном полу, прыгали с задницы на голову и обратно. Данилов помчался от них по палубе Фау-2, потом спустился на лифте вниз. Тут его взяла в осаду какая-то зататуированная баба, которая явно принимала его за своего дружка. Баба была «под мухой», то ли накушалась алкоголя, то ли нанюхалась дешевого эрзац-кокаина, от нее еще несло таким букетом из пота, прогорклого сала, воблы и чеснока, что Данилов не мог уже держаться и стравил в углу.
После этого баба наехала на него еще мощнее, ее поддержали какие-то типы с физиономиями как мятая туалетная бумага и длинными корявыми пальцами, похожими на сучья. Настоящие лешаки, ГУЖП «$F Главное Управление Жизненных Процессов» явно пропустило генные аберрации. Данилов с трудом прорвал блокаду, стараясь не применять заметные приемы — наступил на ногу, толкнул, дал локтем под дых.
Он стремительно метался по палубе, выискивая транспортер или лифт и краем глаза подмечая, что трое или четверо работяг заторопилось с выдвижными алмазными зубчиками, самоскручивающиеся (на горле) цепочки, сюрикены с тепловым наведением, дубинки-телескопы, термоножи.
Данилов свернул в первый попавшийся коридорчик, который, как ему казалось, уводил к какому-то складу, но вдалеке замаячила еще одна подозрительная компания. Тут даниловская рука, скользившая по стене, нашарила ручку двери, на которой имелся и приятный рисуночек, изображающий различные фрукты-овощи.
Данилов сработал ключ-кодом и оказался в затянутом сумерками помещении. Грибная плантация, вернее подсобка при ней, для сохрана всякой амуниции. Можно было прийти в себя, а затем и поразмыслить.
Вместе с джином Данилов проанализировал системный журнал — особенно записи, оставшиеся от подводной прогулки. Ихтиомутант, золотая, блин, рыбка, являлась источником сильно действующего модельного наркотика, который прилично долбанул по психике, особенно по задним долям мозга.
Златокоронная рыбка находилась с суперминогой в плодотворном сотрудничестве. Одна загоняет, другая дурь наводит. Хорошенькая смычка.
Можно было, конечно, валить все на диких-диких нанит, которые давно отбились от всяких рук. Но диким наноботам не свойствен комплексный подход. Обычно они ограничиваются несколькими сильными, но мало соответствующими друг другу изменениями -хромосомку слизнут или закольцуют цепочку генов, или заактивируют участок генома, проспавший сто миллионов лет.
Из-за этого пострадавший просто окочурится. Или вдруг состарится в хлам. Или серьезно выпадает в осадок — начнет например обрастать шерстью, чешуей, рогами. И возвернется к первоначальному состоянию, пройдя многомесячное компенсационное лечение у нанодокторов. Директор рыбозавода на такие шутки само собой не решился бы.
На рыбозаводе явно действует мафия и ее специально запрограммированные наноботы-интеллекулы. Не для шуток — для бизнеса.
К куртке прилипла чешуйка, оставшаяся от миноги, той самой, что довольно успешно охотилась на него. Уже поверхностный анализ ДНК и прионных белков показал, что эта суперминога просто машина для убийства. И машина эта была сделана из рыбки длиной в десять сантиметров, некогда занимавшейся мирным трупоедством под донной решеткой, куда падали всякие останки.
Интеллекульная диверсия была хорошо спланирована — причем этим занимался какой-то мощный наркоделец.
Одни рыбешки производили наркотики, другие охраняли «производство» от незапланированных гостей. Сами работники рыбозавода, видимо, старались не лазать в глубокие места. Хотя вполне могли быть подельниками-соучастниками.
Не забыл особист Данилов и женщин с именами Кац и Блюм. Кац действительно вытащила его из отстойника, где копилась всякая гниль и куда он провалился, после того как потерял сознание. Там либо минога прикончила бы его, либо доканала бы нехватка кислорода. Но помощь подоспела вовремя.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18