Меня прельщали новые точки зрения и новые радости, которые
должны были сделать меня безопасным для нового мира. Вместе с
камнем я погружался в нирвану вечности и нестрадания. Вместе с
растениями я очаровывал насекомых, всасывал солнечное сияние и
раскидывал свои семена, покрывая зеленью жизни пустую землю.
Вместе с волчарами я чувствовал трепещущую кровь добычи и мощь
стаи. Вместе с большевиками я чаял всемирного братства
пролетариев на планете, очищенной от ехидн буржуазии. Вместе с
англо-индийцами я жаждал пробуждения спящей Азии и наказания
неукротимых северных империалистов. Вместе с западными и
восточными татарами я хотел довести своих коней до самых далеких
рек и пасти своих овец на самых сытных пажитях.
Но я убедил себя, что я - не они. Вспомнил слова одного
персидского гебра насчет "фраваша" - есть-де такая человеческая
сердцевинка, которая не меняется, какую человекоформу ни напяль
на нее. Где-то глубже памяти я ощущал "фраваша" и выражался он
не в словах, а волевыми импульсами. Они заставляли меня верить в
Свое добро и не верить в Чужое, любить Своих и ждать пакостей от
Чужих, они лепили мою сущность и неповторимость.
Я попытался без суеты закрепить в сознании все четыре своих
обличия, все свои склонности и неприязни. Брат и сестра, батька
и мамка, женщина по имени Мариам, в каждом из миров кто-то из
них был рядом со мной, в других не был, оставив нерастраченной
мою привязанность. Только все четыре мира вместе взятых
создавали полноту моей жизни с одной-единой сердцевинкой. Я
теперь имел четыре лица, но не разваливался на части как
последний шизофреник. И между прочим, в каждом из миров я был
оснащен большими красивыми усами.
А потом настал черед соединения и все пришельцы осуществились
в четырех мирах, меняя свой исконний облик.
Тот, кто не удержался перед каменной нирваной, обратился в
камень. Тот, кого прельстился радостями растительной жизни,
полностью погрузился в питье света и фотосинтез. Кто,
почуствовал приятность чужой крови и мощь своей стаи, тот
воплотился в стаю хищников. Тот, кто разделил порыв большевиков
и англоиндов, вступил в их ряды и шеренги.


5.
К ночи сражение за высоту между российскими и советскими
войсками закончилось, англоинды принуждены были отступить с
конфузией. Однако усталые русские воины наблюдали чудную игру
огней в темном небе, а также вспышки и множество искр, как будто
в высотах мира ратоборствовали ангелы, слуги божьего престола, и
бесы, исчадия адские. Несколько военных священников вознесли
молитвы, желая скорой победы светлому небесному воинству и
поражения мерзким посланцам бездны. Незадолго перед зарею небо
вдруг окрасилось в розовые тона и наверху возникли контуры
неведомой страны с горами, городами, реками и озерами, а потом
все вновь заволоклось тьмой. Наблюдатели застыли в молчаливом
недоумении, надеясь на божественный источник знамения. Поутру в
долине, которая отделяла позиции русских и англо-индийских
войск, распустилось множество неизвестных цветов. Пестики их
напоминали человеческие фигурки. Священник лейб-гвардии
атаманского полка в своем письме Его Императорскому Величеству
указал, что очертания небесной страны, а также цветочных
пестиков явно указует на ангельский их характер и преуготовление
ко второму пришествию Мессии во имя Царства Божьего на земле.
Ближе к полудню русские войска, закрепившиеся на высоте,
подверглись атаке англоиндов сразу с трех сторон. Сперва позиции
были перетряхнуты тяжелой артиллерией врага, а затем густыми
цепями в "лоб" пошла гвардейская бенгальская дивизия. Со
стороны перевала, сокрушив слабые егерские заграждения, хлынули
красные шотландские стрелки. А с юго-западной неожиданной
стороны, прямо с горной вершины, посыпались как горох отчаянные
гурки. Первая линия обороны русских войск была смята и через
окопы, ставшие братскими могилами, проползли танки; бенгальской
пехоте даже не понадобилось вступать в ближний бой. Вторая
линия обороны хлестнула наступающих плотным пулеметным огнем, да
и танкам было все сложнее тащиться вверх по склону. Однако
русские солдаты слышали канонаду у себя на флангах и даже в
тылу, поэтому неуверенность приходила на смену упорству. И
вправду, находившиеся на флангах гренадеры едва сдерживали
натиск шотландских стрелков, плохо заметных в "зеленке", и
гурков, мелькающих среди камней.
Подкрепления запаздывали. Командование корпуса все тщилось
принять правильное решение: бросить ли в бой резервы и
попытаться отстоять высоту или же, оступив, очистить
сомнительный выступ фронта. Растерянность ползла по штабным
головам. Неожиданно в штабе корпуса появился офицер в чине
есаула и доложил, что готов переправить пластунов через проход в
западном скальном массиве, дабы оказаться им в тылу у
наступающих гурков. Командующему корпуса уже не приходилось
выбирать, он усилил пластунский батальон спешившимися
казаками-гвардейцами и готов был пожертвовать ими всеми. Он даже
удивился, когда с запада послышалась стрельба, но обрадовался,
когда наступающие гурки вдруг пришли в смятение. Контратака
молодцов-гренадеров превратила их в беспорядочную толпу. Вскоре
гренадеры соединились с пластунами и поставили под удар
оголенный левый фланг советских войск. Англоинды дрогнули,
ослабли и покатились назад.
После победного боя была установлена фамилия есаула для
предоставления его к Георгию. Однако сам господин Сенцов к
прискорбию командования и сослуживцев пропал без вести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22