Левые
лейбористы проиграли бы всухую, да только завезли они из Индии и Египта
многомиллионные толпы нищих, вооружили их и в результате этого буржуазия и
прочие имущие классы были стерты в порошок. Столица переехала из Лондона,
где съели даже всех кошек, в Калькутту, совет народных комиссаров
возглавил товарищ Махатма Ганди. После этого началась революционная война
с Российской империей за освобождение "порабощенных царизмом народов".
Обе армии столкнулись в районе Шамбалы, энергетического центра
планеты. Российские казаки-коммандос были посланы туда, чтобы направить
поток энергии в прошлое и изменить его, то есть предотвратить войну
Британии и Франции с немцами. Они еще не знали, что это приведет к отмене
сепаратного мира Германии с Россией и к другой большой войне...
Виртуальный мир оживал, становился все краше и сочнее. На этот раз у
меня не только воспоминания, но и воображение разыгралось. Я словно
подключился к новой реальности: был казачьим сотником, который мчался,
свистя шашкой, на советскую англо-индийскую батарею вместе со своим
эскадроном. Нас рвала шрапнель, но мы выполнили свой долг и доскакали:
один из трех. Потом мы отбили орудия, однако на нас бросилась свежая
кавалерия противника. Я видел красные тюрбаны, глаза-щелочки, визжащие
рты, а потом устремленный мне в грудь клинок...
- Ну, как? - поинтересовался я в итоге у Мишы и Левы.
- Неплохо, но ночью получалось все-таки получше, - отозвался кто-то
из них.
- Ночью это само собой.
Я вырубил компьютер и наконец смог расслабиться и оглядеться.
Одиннадцать вечера. Целых шесть часов не отлипал от экрана. Хорошо, если
кто-то догадался подоить коз. Курочки тоже могли что-нибудь снести.
Тут ко мне подвалила густо напомаженная жена с чашечкой кофе и
рюмочкой коньяка. Что-то я давно не припоминаю такого внимательного
обхождения, хотя в принципе на сон грядущий надо кушать чай с молоком.
- Я так рада, что ты занимаешься приличным и умным делом. Ты такой
красивый, когда увлечен, - проворковала Рита.
- А я думал, что у меня искаженная мыслями рожа... Что с козами?
- Я их продала. Отвела в поселок и загнала одному фермеру.
У меня сразу испарина между лопаток. Не стало моих любимых зверюшек!
- За бесценок?
- Конечно. Они нам больше не нужны. Зачем вести натуральное
хозяйство, если можно заколачивать бабки квалифицированным трудом.
- Причем тут натуральное? Я ведь привязался к ним, к Маше и Лукерье.
Все то вы меня под иго Усманова отдать хотите... А что ты еще провернула с
такой же безмятежностью?
- Скатала на попутной машине в город и обратно. Хелен договорилась с
руководством университета, чтобы мне дали небольшой курс по серебряному
веку русской поэзии - для славистов, конечно. У меня же диссер по этой
теме. Жить пока буду у нее. Знаешь, у Хелен целый дом.
Лесбиянки они, что ли? Видел я когда-то эту Хелен. Подзасушенная
одинокая дама лет сорока, славистка, папаша ее, кажется, из советских
военнопленных, что остались на западе подальше от Иосифа Прекрасного.
- Ну, а ребенку что про маманьку рассказывать? Ушла на филологический
фронт?
- Я звонила родителям в Иерусалим, они сняли просторную двухкомнатную
квартиру и готовы забрать Даньку к себе.
- Пятилетние дети в одиночку через океан не летают.
- Один хороший знакомый Хелен, тоже профессор, летит на конференцию в
Израиль. Даню с ним отправлю, а там мои родители их встретят.
- Ну всех ты, Ритуля, расфасовала, взвесила и раскидала. Никому ни о
чем больше думать не надо.
- Не злись. И пошли в кровать. Я так давно тебя не мяла.
- А я вот вовсю мял клопов.
Действительно, постельную активность она проявила непривычную. Но я
не забывал, что экзальтация у нее, скорее всего, от вчерашней встречи с
интересным мужчиной и от того, что я могу стать приличным господином. Так
что, я постарался отправиться поскорее на боковую, тем более и столетняя
кровать откликалась невыносимым скрипом на всякие потуги.
Сон был кошмарный и прилипчивый. Будто я где-то под Няксимволем в
болотистой местности разыскиваю свою мать. Вот я вижу ее, перебирающуюся с
кочки на кочку. Окликаю и тороплюсь навстречу, но тут же проваливаюсь в
трясину. Мать совсем рядом со мной, с шестом в руках, даже наклоняется ко
мне и смотрит широко расставленными застывшими глазами, но никакой помощи.
У меня полный конвульсиум, но мама не трогается с места. Гнилая вода
вливается в мой рот... ощущение удушья... и я снова бреду по болоту.
Иногда мне кажется, что вижу мать снова, но вблизи это оказывается или
Женевьев, или Рита, или даже полузатопленный вездеход.
Утром супружница уехала вместе с Даней. В доме сразу пусто, на дворе
даже коз знакомых не осталось. Тут мне показалось, что кто-то
насильственно повернул мою жизнь не в ту сторону. И делать ничего не
хочется, особенно по части компьютера. И хотя Миша с Левой меня приглашали
поиграть, я не отзывался, а потом вообще аппаратуру вырубил из
электросети.
К полудню все-таки заставил себя потрудиться, но уже в огороде. Копаю
остатки картошки и думаю, что еще можно Машу с Лукерьей отбить.
Деньжата-то у меня завелись кое-какие. Ковыряю я лопаткой и слышу рокот
мотора неподалеку от изгороди. Ну и что, бывает какой-нибудь лихач срежет
себе путь до поселка и проедет по лугу, особенно если на "Лендровере" или
"Паджеро". Продолжаю я спокойно рыться в землю, выискиваю мелкие клубни и
вдруг вижу перед своим носом небольшую туфельку, а в ней ножку, а еще выше
плиссированную юбочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49