Оба благородных господина воспринимали это как должное, да и воины их по-прежнему оставались невозмутимыми, совершенно игнорируя и шепоток, и любопытные взгляды.В конце концов, они миновали пролом, условно считающийся воротами, и промчались по сравнительно спокойному двору замка. В сторожевой будке, должно быть, заметили их приближение и известили о нем хозяев, потому что Бальдемар уже стоял на крыльце, выйдя поприветствовать дорогих гостей. По одну руку от него вытянулся постельничий, а по другую — молодой человек, которого он представил гостям как Тарранта, официального королевского посланника.После того как произошел обмен приветствиями, освободившихся коней отвели на конюшню, а прибывший с гостями багаж начали переносить во внутренние помещения замка. Конюх, которому поручили коня Крэнна, с отвращением заметил, что бока у того совершенно безжалостно исколоты шпорами. Он потрепал животное по загривку, что-то невнятно пробормотал. «Не завидую тому, кто служит такому хозяину, старина», — подумал он, но, разумеется, вслух ничего не произнес.Между тем Рэдд отдавал распоряжения челядинцам и воинам караула развести по своим жилищам воинов, сопровождавших барона и его сына. К этому разговору как-то слишком внимательно прислушивался королевский посланник. И вдруг все разговоры разом смолкли, а люди, собравшиеся во внутреннем дворе замка, обернулись в сторону парадного зала. Его дверь открылась, и на пороге появилась стройная фигурка. Всеобщее молчание подчеркивало важность момента.— Друзья мои, — гордо провозгласил Бальдемар. — Перед вами моя дочь Ребекка.Ребекка вышла на солнце, и ее золотистые волосы прямо-таки засверкали. Платье на ней было простого покроя, но на редкость элегантное, оно изящно облегало ее безукоризненные формы. По рядам пронесся одобрительный шепоток, глаза Крэнна радостно загорелись. Хотя он и знал о том, что дочь Бальдемара хороша собой, никто не предупредил его о том, что она писаная красавица. По-прежнему не спуская с Ребекки глаз, он наклонился к отцовскому уху.— В конце концов, мы, возможно, заключили не такую уж дурную сделку, — шепнул он.— Наберись терпения, мальчик мой, — громко и с подчеркнутой веселостью отозвался Фарранд. — Ты ведь еще не женат!Он знал собственного сына: терпение применительно к предмету вожделения отнюдь не входило в число достоинств Крэнна. А на этой, завершающей, стадии дела они не могли позволить себе никаких ошибок. Крэнн понял отцовский намек и, улыбнувшись, промолчал.Бароны Фарранд и Бальдемар дружно посмеялись, словно их позабавило присущее молодости нетерпение.— Прошу сюда, дорогая моя! — воскликнул Бальдемар. — Подойди и познакомься со своим будущим мужем!Ребекка медленно, не отрывая глаз от земли, приблизилась к ним. Сделала реверанс, потом подняла глаза и посмотрела на своего суженого. На мгновение девушка поневоле задрожала, под его взглядом хищника и у нее тоскливо защемило в груди, однако она быстро пришла в себя.— Добро пожаловать в замок Крайнего Поля, — поздоровалась она. — Да будет этот кров столь же безмятежным для вас, каким он всегда служил для меня.Ее отец засиял от гордости. Ребекка никогда еще не была так прекрасна, как нынче, а на столь учтивые слова с ее стороны он мог разве что надеяться.— Ваша красота превосходит мои самые дерзкие ожидания, госпожа, — галантно отозвался Крэнн. — И я, уже чувствуя себя как дома.С губ у него не сходила улыбка, однако по глазам можно было догадаться о том, что он чувствует на самом деле.— А вы, господин мой, столь же хороши, как и ваши слова, — вернула комплимент Ребекка, заставив себя улыбнуться Крэнну, и на этом обмен ритуальными любезностями был завершен.— После долгого пути вы, должно быть, проголодались, — заметил Бальдемар. — Прошу к столу.Двое баронов, ступая рядом и оживленно беседуя, возглавили процессию, направившуюся в парадный зал. Крэнн и Ребекка шли следом, продолжая обмениваться любезностями. На протяжении всей трапезы Крэнн являл собою образец учтивости, он постоянно улыбался и соглашался с хозяином по всем вопросам, связанным с приготовлениями к свадьбе и с более отдаленными планами на будущее. Лишь раз его безупречный фасад чуть было не пошел мелкими трещинами, когда речь зашла о предстоящем поединке в «живые шахматы». Однако Бальдемару удалось уверить гостя в том, что это всего лишь пустая формальность, развлечение для простонародья, которому к тому же рано или поздно суждено стать подданными самого Крэнна. Бальдемар также подчеркнул, что ему предстоит представление, а вовсе не настоящее состязание.— Вообще-то я недурно играю в шахматы, — напоследок сообщил Крэнн.— Тогда вам и вовсе не о чем беспокоиться, — рассмеялся барон.А Ребекке казалось, будто трапеза затянулась на целую вечность. И хотя во внешне благожелательном и учтивом поведении Крэнна и Фарранда она не смогла найти никаких изъянов, интуитивно ей было ясно, что этим гостям доверять нельзя. Фарранд показался ей хитрым и двуличным, тогда как ее жених больше походил на туго натянутый арбалет, курок которого был уже наполовину спущен, и стрела могла сорваться в любое мгновение — сорваться и поразить насмерть. Ее решимость, во что бы то ни стало, избежать этого замужества только усилилась. Честно говоря, единственным из соседей по столу, который хоть немного пришелся ей по сердцу, был королевский посланник Таррант. Он почти ничего не говорил и выглядел на редкость строгим, но его вкрадчивые манеры и пытливые взгляды не таили, казалось ей, той опасности, которую она чувствовала, как подводное течение, в поведении основных гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107