Этот рассказ превосходно вписался в «дыру» величиной в семь тысяч слов в сотом детище Теда, а также был впоследствии опубликован в сборнике «Инопланетяне среди нас».
Вероятно, новая сюжетная идея для сериала возникла после того, как я не то во второй, не то в третий раз перечитал «Иглу» Хэла Клемента. Фабула состояла в том, что некая важная инопланетянская персона поссорилась со своим личным лечащим врачом и в результате попала в госпиталь. Лишь намного позднее по ходу развития сюжета Конвей обнаруживает, что лечащий врач, о котором идет речь, является… разумной, организованной, вирусоподобной формой жизни, живущей и осуществляющей свою трудовую деятельность в организме пациента. Рассказ, что вполне естественно, был назван «Личный врач» и послужил вступлением к первому и пока единственному роману о Космической больнице – книге «Полевой госпиталь». «Личный врач» и «Полевой госпиталь» позднее были опубликованы издательством «Corgi» под одной обложкой под названием «Звездный хирург».
Вообще мне не нравятся произведения о жестокости и бессмысленных убийствах во время войны. Но в сюжете, во имя завоевания интереса читателя, должен присутствовать конфликт, а стало быть – некая порция жестокости и борьбы. Однако в медицинской научно-фантастической книге о Космическом Госпитале жестокость – это прямой или косвенный результат природной катастрофы, космической аварии или какой-либо эпидемии. А если имеет место война – как, к примеру, в «Звездном хирурге», то медики сражаются исключительно за жизнь своих пациентов, а Корпус Мониторов, как порядочные полицейские, коими они, по сути, являются, стараются не столько выиграть войну, сколько остановить ее. Именно в этом и заключается коренное различие между сохранением мира и борьбой с войнами.
Я не стану здесь вдаваться в подробности сюжета «Звездного хирурга», но об одной из них стоит упомянуть. В рассказе «Профессия – воин», который по идее должен был стать четвертым из серии о Космическом Госпитале и иметь название «Классификация – воин», главным героем был специалист по военной тактике по имени Дермод. Герой с таким же именем выведен в «Звездном хирурге» в роли командующего флотом Корпуса Мониторов, стоявшего во главе обороны госпиталя. Ему же было суждено принять большое участие в более позднем романе «Большая операция». Не знаю, зачем мне понадобилось налаживать эту хрупкую связь между сериалом как таковым и рассказом о Главном Госпитале Сектора, который был намеренно «обезглавлен», но тогда мне это представлялось важным.
Следующие произведения сериала появились после паузы длиной в четыре года. Это были пять повестей, которые, как и повести из книги «Скорая помощь», я планировал впоследствии объединить в роман. Повести назывались «Захватчик», «Головокружение», «Брат по крови», «Фрикаделька» и «Большая операция» и были опубликованы в журнале «New Writings in Science Fiction» в номерах 12, 14, 16, 18 и 21 соответственно.
Первой шла повесть «Захватчик», в которой рассказывается о том, как медики госпиталя стали обладателями нового инструмента, управляемого силой мысли. На почве его применения возникает немало бед, пока Конвей не осознает, насколько эффективным может быть этот прибор в руках хирурга, который бы целиком и полностью разбирался в тонкостях его применения. В процессе проведения исследований на той планете, где был изобретен этот инструмент, представители Корпуса Мониторов спасли существо в форме пончика. Этому существу приходилось непрерывно вращаться, чтобы оставаться в живых: у него не было сердца, и его система кровообращения работала исключительно за счет гравитации. Повесть об этом инопланетянине называлась «Головокружение», а самого инопланетянина я получил в подарок от моего друга Боба Шоу. Он подарил мне его вместе с названием – «драмбон».
Боб полагал, что будет очень забавно, если я воспользуюсь придуманным им инопланетянином и назову его, как и он сам в одном из рассказов, драмбоном. Затем предполагалось ждать и смотреть, сколько же пройдет времени, прежде чем кто-то из бонз научной фантастики заметит, как некое вымышленное существо перекочевало – а точнее говоря, перекатилось – из книжки одного фантаста в книжку другого. Однако до сих пор перемещения кочующих драмбонов так и остались незамеченными.
Следующая повесть в этой серии написана в ответ на идею, высказанную англичанином Кеном Чеслином, который в то время считался одним из самых знаменитых фэнов научной фантастики. Мы болтали на домашней вечеринке – должен заметить, что на домашних вечеринках во время научно-фантастических конвенций порой происходит обмен очень странными идеями. Так вот: как мне помнится, Кен сказал примерно следующее: «Джеймс, а ведь было время, когда врачей называли „блохами“. Почему бы тебе не написать рассказик о враче, который и есть самая настоящая блоха?» В итоге мною был придуман врач-инопланетянин, практиковавший особенный метод лечения. Этот метод заключался в том, что врач высасывал у пациента практически всю кровь (что, естественно, не вызывало жгучего энтузиазма у пациента), затем удалял из нее токсические вещества или микробов, а потом возвращал чистенькую, новенькую кровь пациенту. Повесть получила название «Брат по крови». Спасибо, Кен.
О «Фрикадельке» и заключительной повести «Большая операция» сказать почти нечего, кроме того, что в обеих повестях пациенткой является целая живая планета, немыслимо отравленная и загрязненная. Лечение этой планеты осуществляется в таких глобальных масштабах, что операция становится не только хирургической, но и военной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85