Но
в голосе его, когда он разговаривал с землянами, усталости не проскальзы
вало. С инопланетянами он беседовать не мог, однако им достаточно было од
ного его присутствия, чтобы воспрянуть духом. Они помнили те времена, ког
да трансляторы были в порядке и О'Мара гонял их через приборы и в хвост и в
гриву.
Инопланетные медики Ц неуклюжие тралтаны-ФГЛИ, крабоподобные мелфиан
е-ЭЛНТ и все остальные Ц то наставляли медсестер-землянок, то помогали в
рачам. Они были изнурены до последней степени и, как правило, не понимали,
что им говорят, но сумели спасти, тем не менее, множество жизней. А всякий р
аз, когда в госпиталь попадала ракета, им становилось немногим страшнее
прежнего…
Доктор Конвей не выходил из главной столовой. Поскольку коридоры, которы
е вели на другие уровни, были или уничтожены, или забиты ранеными, единств
енному на весь госпиталь старшему врачу приказано было находиться в сра
внительно безопасном месте. Без работы он не сидел: в столовую время от вр
емени доставляли тяжелораненых, в основном инопланетян. В определенном
отношении Конвею досталась самая большая палата и самые сложные пациен
ты.
Поскольку готовить пищу было некогда, все обходились сухим пайком, поэто
му столовую переоборудовали, расставили в ней койки и операционные стол
ы, прикрепив их к полу, стенам и потолку. Пациенты, будучи космонавтами, не
испытывали неприятных ощущений из-за невесомости или из-за того, что над
их головами Ц ещё один ряд коек. Это было даже удобно для тех, кто мог пере
говариваться.
Конвей устал настолько, что больше не чувствовал усталости. Взрывы ракет
его не пугали, он успел привыкнуть к почти непрерывному скрежету раздир
аемого на куски металла. Он знал, разумеется, что рано или поздно бомбарди
ровка достигнет своей цели и космический вакуум проникнет в каждый заку
ток госпиталя, однако мозг его отказывался делать из этого какие-либо вы
воды. Когда прибывали новые раненые, Конвей осматривал их, действуя маши
нально, только за счет выработанных практикой рефлексов. Он мало о чем ра
змышлял или вспоминал, а когда вспоминал, то без привязки к конкретному в
ремени. Последняя операция, ради которой ему пришлось принять четыре мне
мограммы, была желанным отвлечением от монотонности остальных процеду
р.
Но он не помнил, провел ли он её три дня или три недели назад, и что было рань
ше Ц операция или таран «Веспасиана». Впрочем, «Веспасиан» и всё, что с ни
м связано, приходило Конвею на память довольно часто. Среди уцелевших пр
и катастрофе был и майор Стиллмен. Конвей вырезал его из скафандра и выяс
нил, что у майора сломаны два ребра и плечевая кость и что он подвергся дек
омпрессии, в результате чего временно ослеп. С тех самых пор, как его прине
сли в палату, он расспрашивал о капитане Вильямсоне. А капитан хотел знат
ь, что сталось с его людьми. Упакованный с головы до ног в гипс, он был в полн
ом сознании и сразу же узнал Конвея. Но тот не мог ему помочь, ибо знал по им
енам далеко не всех членов экипажа, служивших на крейсере.
Ц Стиллмен лежит через три кровати справа от вас, Ц сказал Конвей, Ц а
другие раскиданы по всей палате.
Вильямсон поглядел на тех, кто висел в койках прямо над ним.
Ц Некоторые мне не знакомы, Ц проговорил он.
Конвей посмотрел на лиловый синяк под правым глазом капитана Ц при удар
е Вильямсон с размаху стукнулся головой о внутреннюю поверхность шлема,
Ц растянул губы в улыбке и буркнул:
Ц Некоторые из них могут сказать то же самое о вас.
Еще Конвей помнил второго ТРЛХ.
Его привезли на каталке, атмосферный блок которой уже заполняла та ядови
тая смесь, которую пациент и его сородичи именовали воздухом.
Полученная ТРЛХ рана Ц перелом панциря и, как следствие, разрыв кровено
сных сосудов Ц была видна сквозь прозрачный скафандр совершенно отчёт
ливо. Времени на то, чтобы принимать необходимые мнемограммы, у Конвея не
было, поскольку пациент на глазах истекал кровью. Конвей дал знак закреп
ить каталку в напольных фиксаторах и всунул руки в специальные перчатки
. С коек под потолком за каждым его движением внимательно следило множес
тво глаз. Конвей приложил руки в перчатках к прозрачному и податливому м
атериалу, из которого была изготовлена каталочная палатка.
Тот словно прилип к перчаткам, и Конвей осторожно надавил на стенку пала
тки, которая отделяла друг от друга две одинаково ядовитые атмосферы, и с
помощью находившихся внутри инструментов снял с пациента скафандр. При
операциях в подобных палатках свобода действий, как удалось установить
Конвею, когда он оперировал двоих ПВСЖ и ХЦХЛ, ограничивалась лишь налич
ием внутри необходимых инструментов и слабым, но ощутимым сопротивлени
ем материала.
Он удалял осколки панциря, когда пол под его ногами подпрыгнул Ц где-то п
облизости взорвалась очередная ракета. Несколько секунд спустя завыла
сирена, что означало: в палате падает давление. Мэрчисон и врач-келгианин
, единственные помощники Конвея, бросились проверять герметичность пал
аток тех пациентов, которые не в состоянии были проделать это самостояте
льно. Падение давления было незначительным, но для ТРЛХ, который лежал на
импровизированном операционном столе, оно могло оказаться смертельным
, а потому Конвей заторопился. Но пока он старался извлечь кусочки костей
и зашивал разорванные сосуды, палатка начала раздуваться.
Ему стало трудно держать инструменты и практически невозможно направл
ять их в нужное место и под нужным углом, ибо упругий материал отталкивал
его руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57