Конвей не успел ответить. В его шлемофонах прозвучал голос Мерчисон:
– Состояние обследованного мной трупа и состояние раненых, которых я успела осмотреть, не исключает такой возможности.
– Благодарю вас, мэм, – отозвался капитан. – Поэтому я хочу, чтобы медики срочно вернулись на «Ргабвар», а мы с Доддсом арестуем этого преступника. Если что-то пойдет не так Чен и Хэслэм доставят вас в госпиталь…
– Хэслэм на связи, – прозвучал голос связиста. – Запросить помощь Корпуса?
Капитан молчал. Конвей задумался. Теперь становилось ясно, почему со звездолета выбросили аварийный маяк, а потом предприняли попытку совершить посадку. Видимо, что-то стряслось среди членов экипажа. Видимо, нечто, что держали взаперти, вырвалось на волю – нечто страшное и злобное. Конвей не без усилий овладел своим разыгравшимся воображением.
– Мы не можем быть абсолютно уверены в том, что все это – дело рук преступника, – сказал он. – К примеру, все это могло натворить неразумное экспериментальное животное, обезумевшее от боли…
– Животные дерутся зубами и клыками, доктор, – прервал его капитан, – а не ножами.
– Этот вид нам совершенно незнаком, – возразил Конвей. – Мы ничего не знаем об этих существах, об их цивилизации, об их морали. Точно так же и они ничего не знают о наших законах.
– Незнание законов никогда не освобождало ни одно разумное существо от ответственности за совершенное преступление в отношении другого разумного существа, – нетерпеливо проговорил Флетчер. – Точно так же, как незнание закона невинной жертвой преступления не означает, что жертва не нуждается в защите.
– Я с вами совершенно согласен, – отозвался Конвей, – но я не до конца уверен в том, что было совершено преступление. До тех пор, пока я в этом не удостоверюсь, – продолжал он, – Хэслэм, о подкреплении не просите. Однако продолжайте тщательное наблюдение за территорией, и если заметите что-либо движущееся, помимо пострадавших и нас, немедленно дайте мне знать. Очень скоро Доддс вылетит на «Ргабвар» с…
– С Нэйдрад и ранеными, – закончила за него Мерчисон и негромко, но решительно продолжила: – Ваше предположение, капитан, меня очень пугает, но пока это всего лишь предположение. Вы это сами признаете. А факты таковы, что вокруг нас – большое число раненых. Они этого пока не знают, но они находятся под зашитой законов Федерации. Независимо от того, получили ли они ранения вследствие аварии на корабле или их им нанес какой-то психопат, они, согласно тем же законам, должны получить необходимую медицинскую помощь.
Капитан посмотрел в сторону катера, где Мерчисон занималась исследованием трупа, потом перевел взгляд на Конвея.
– Мне нечего добавить, – сказал Конвей.
Флетчер промолчал. Мерчисон закончила исследование, Доддс и Нэйдрад перенесли еще двоих раненых на катер. Он не произнес ни слова и тогда, когда стартовал катер, и тогда, когда Конвей разыскал тень под нависающей скалой, где можно было разместить оставшихся раненых, защитив их от солнца и ветра. Он не предложил Конвею помощи, когда тот занялся переноской раненых в тень, хотя работенка эта была не из легких. Все это время капитан занимался тем, что ходил посреди раненых, снимал их на видеокамеру и постоянно держался между медиками и чужим кораблем.
Капитан явно всерьез вошел в роль полицейского и защитника невинных жертв.
Система охлаждения скафандра Конвея, казалось, барахлила. Ему безумно хотелось хоть на несколько минут сбросить шлем, но тогда бы глаза ему запорошило песком.
– Давайте немного передохнем, – предложил он, когда они уложили очередного раненого рядом с его товарищами по несчастью. – Пора поговорить с Приликлой.
– Это всегда приятно, друзья Мерчисон и Конвей, – тут же откликнулся эмпат. – Правда, я, находясь на «Ргабваре», пребываю за пределами уровня вашего эмоционального излучения, но я сочувствую вам и надеюсь, что чувство волнения, которое вы испытываете в отношении пострадавших, не слишком неприятно.
– Испытываемая нами обескураженность куда сильнее, – сухо проговорил Конвей. – Но может быть, ты сумеешь помочь нам избавиться от обескураженности, обдумав имеющиеся у нас сведения, до приема первых раненых.
Конвей объяснил Приликле, что пока он испытывал сомнения относительно точности физиологической классификации пострадавших. Они четко разделялись на три отдельных, но родственных типа – ДКЛГ, ДСМГ и ДКОЖ. Наблюдаемые у них раны были двух типов – порезы и ссадины, которые могли быть получены при столкновении с какими-то острыми предметами во время аварии, а также травматические ампутации, которые были столь частыми, что у них должна была быть еще какая-то причина.
У всех пострадавших температура тела оказалась значительно более высокой, чем та, что обычно наблюдалась у теплокровных кислорододышащих существ, что говорило о высоком уровне обмена веществ и повышенной двигательной активности. Это предположение подтверждалось тем, что все раненые пребывали без сознания, у всех имело место тяжелое обезвоживание и потеря мышечной массы. Следовательно, энергию эти существа перерабатывали очень быстро. Кроме того, судя по всему, они обладали уникальной способностью к быстрой остановке кровотечения даже из самых тяжелых ран. То, что у них быстро затянулись порезы, было не так уж удивительно, если учесть, что эти ранки присыпал песок, а вот то, что не кровоточили места ампутации конечностей, заставляло изумиться.
– По пути в госпиталь всем раненым потребуется поддерживающая терапия, направленная на борьбу с обезвоживанием и понижением питания тканей, – продолжал Конвей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87