– Однако, – продолжал тарланин, – это не исключает обсуждения подобных вопросов между собой, не исключает того, что вы можете строить предположения о своем будущем поведении на основании поведения в прошлом и прежде всего – на основании знаний о том существе, от которого таковое будущее зависит. Можно было бы начать с такого факта: на протяжении многих лет Креск-Сар зарекомендовал себя как существо, всецело преданное работе, как существо скрупулезное и мелочное, профессионально бескомпромиссное и в личном общении крайне неприятное. Но как бы ни страдали его учащиеся в процессе обучения, какие бы ни испытывали эмоциональные неудобства, тем не менее они всегда выдерживали экзамены. Вероятно, из-за страха разочаровать Креск-Сара, не показав всех своих способностей, и к наибольшим переживаниям склонны как раз самые лучшие учащиеся. Вы должны также помнить о том, что Креск-Сар настолько сосредоточен на своей работе, что зачастую останавливает практикантов в неучебное время и принимается расспрашивать их об успехах. И понятно, какое впечатление может производить такой преподаватель на учащегося амбициозного, старательного: такой учащийся может лишить себя отдыха и даже еды – вот как сейчас вы, и все из-за амбиций.
Если вы сами взвесите все эти факторы, – добавил Лиорен, – вы поймете, что нашему гипотетическому практиканту волноваться абсолютно не о чем, а я гипотетически должен с вами согласиться.
– Лиорен, – проговорила Тарзедт, и шерсть ее заходила широкими, успокоенными волнами. – Ты нарушаешь или по крайней мере слишком вольно трактуешь принятые здесь правила. Амбициозность – да, я амбициозна, но не тупа, уж это точно. Я взяла с собой коробку с обедом. А вот этот, – и кельгианка ткнула одной из многочисленных лапок в сторону худларианина, – этот явился, а краску свою с собой не прихватил. Придется теперь раскланиваться и извиняться – вот уж не знаю, что это значит, – перед Старшей сестрой, чтобы она его пожалела и быстренько обрызгала, а то ведь до конца не высидит.
– Я всегда вежлив, и я всегда прошу прощения, – вздохнул худларианин, – в особенности я обязан так вести себя со Старшими сестрами, которым может надоесть голодающий ФРОБ, являющийся к ним в неурочное время с протянутым щупальцем. Меня, конечно, поругают, может быть, даже оскорбят, но никогда не откажут. В конце концов, упади оголодавший худларианин посреди чужой палаты – это ведь будет так негигиенично, правда?
Лиорен молча разглядывал худларианина. Могучее гладкое туловище ФРОБа начало проседать, несмотря на то что покоилось оно на шести таких крепких конечностях. Худлариане, имевшие классификационный код ФРОБ, обитали на планете с очень большим притяжением и соответствующим высоким атмосферным давлением. Атмосфера на этой планете напоминала густой суп, в котором были растворены крошечные питательные аэрозоли. Эти аэрозоли худлариане поглощали через поры на спине и боках и делали это непрерывно, поскольку их организм нуждался в постоянной энергетической подпитке. Когда они попадали на другие планеты или находились здесь, в госпитале, им было удобнее периодически обрызгивать себя питательным аэрозолем из баллончика. Видимо, этот худларианин так увлекся наблюдением за производимой Селдалем операцией, что напрочь истощил свои энергетические ресурсы.
– Подождите тут, – быстро проговорил Лиорен. – Я попрошу у Старшей сестры баллончик. Уж лучше вам упасть на галерее, чем в палате. Кроме того, тут мы не рискуем забрызгать вашей пахучей худларианской краской ни пациентов, ни чудесный чистый пол палаты.
К тому времени, когда Лиорен вернулся с аэрозольным баллончиком, полным питательного раствора, худларианин осел до самого пола и его могучие щупальца вяло подрагивали, а сам он издавал какие-то жалобные непереводимые звуки. Лиорен аккуратно и ловко нанес на кожу ФРОБа питательный раствор – как и все офицеры Корпуса Мониторов, он был обучен производить эту процедуру, так как много трудился в контакте с ФРОБами, большими специалистами по проведению работ в безвоздушном пространстве. Буквально через несколько минут худларианин пришел в себя, однако ни Селдаля, ни пациента в операционной уже не было, расходились и другие сотрудники.
– Из-за своего гипертрофированного милосердия ты пропустил финал операции, – сообщила Лиорену Тарзедт и неодобрительно махнула шерстью в сторону худларианина. – Селдаль ушел в столовую и не вернется, пока не...
– Прости, Тарзедт, – вмешался худларианин, – но ты забываешь, что я заснял операцию от начала до конца. Я был бы счастлив, если бы вы оба зашли ко мне после лекций и просмотрели запись.
– Нет! – воскликнула Тарзедт. – Вы, худлариане, не пользуетесь ни кроватями, ни стульями – у вас негде примоститься существу с таким нежным телом, как у меня, и даже с таким, как у Лиорена. Короче, у тебя не расслабишься. А в моей комнате для таких треннигов, как вы, места не хватит. Если Лиорену интересно, пусть попросит у тебя кассету да смотрит, сколько хочет.
– Но вы вместе могли бы заглянуть ко мне, – пригласил Лиорен. – Я никогда не видел хирурга-налладжимца за работой, и ваши комментарии были бы крайне полезны.
– Когда зайти? – без стеснения уточнила Тарзедт.
Только Лиорен успел выбрать время, удобное для всех троих, как худларианин заговорил снова.
– Лиорен, – спросил он, – вы уверены, что разговор о многовидовой хирургии не приведет к тому, что мы собьемся на сплетни – а мы ведь на них непременно собьемся. Не получится ли так, что из-за этого у вас выйдут неприятности с О'Марой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94