Удивление и страх на миг сковали Лиорена – но только на миг. Еще не смолкло дребезжание растревоженного металла, а тарланин уже спешно разговаривал с медбратом-худларианином и просил того не забирать его из палаты. Если бы Геллишомар хотел, чтобы жуткое щупальце угодило по Лиорену, то тарланину давно бы уже пришел конец. С величайшим усилием Лиорен обрел дар речи.
– Я вас обидел? – поинтересовался он. – Не понимаю. Если больше никто не желает говорить с вами, почему вы отказываетесь пообщаться с Феде...
– Прекрати говорить об этом! – проревел Геллишомар голосом, лишенным какой-либо интонации – казалось, он сам себя не слышал. – Я и так уничтожен, а ты провоцируешь меня на совершение еще более тяжкого греха.
Лиорена весьма озадачила такая внезапная перемена в поведении собеседника, но он решил обдумать те слова и обстоятельства, которые вызвали эту перемену, позднее. Тарланин решил, что гроалтерриец требует прекратить разговор потому, что тот зашел в слишком чувствительную область – что бы то ни была за область. Теперь нужно было извиниться – хотя он и сам не понимал за что.
– Если я вас обидел, – сказал Лиорен, – то таковых намерений не имел и очень сожалею. Что из сказанного мной нанесло вам обиду? Мы можем поговорить о чем угодно. О работе нашего госпиталя, к примеру, о продолжающемся поиске населенных планет, который ведет Корпус Мониторов на неисследованных границах Галактики, о научных дисциплинах, практикуемых в Федерации, но неизвестных на водной планете Гроалтер...
Лиорен заткнулся. Его тело и язык мгновенно парализовал страх. Острейшее костяное лезвие на этот раз промчалось всего лишь в дюйме от его лица. Чуть выше – и оно угодило бы по одному из его глазных стебельков. Вдруг лезвие легло плоскостью и тяжело надавило на его подбородок, грудь, потом – живот и оттолкнуло его. Щупальца Геллишомара продолжали разворачиваться во всю длину. Он не убрал костяного наконечника до тех пор, пока Лиорен не оказался около входа на сестринский пост.
– Официально я не слышал ни слова, – сказал дежурный медбрат-худларианин, после того как убедился, что Лиорен цел и невредим, – но неофициально... я бы сказал, что больной с вами разговаривать не хочет.
– Больному нужна помощь, – начал было Лиорен, но не договорил: мысли опережали слова. Последний разговор с Геллишомаром вкупе со сведениями, полученными ранее, нарисовал в сознании Лиорена картину, детали которой с каждым мгновением проступали все яснее и четче. Внезапно он понял, что нужно сделать для Геллишомара и для тех, кто мог помочь ему. Однако Лиорена волновали серьезные соображения морального и этического порядка. Он был уверен – настолько, насколько возможно быть уверенным в том, чего еще не произошло, – в своей правоте. Но ведь он чувствовал себя правым и раньше – правым, и гордым, и нетерпеливым, а все из-за самоуверенности. Тогда погибло население целой планеты. Лиорену не хотелось брать на себя ответственность за уничтожение цивилизации еще одной планеты – по крайней мере брать в одиночку.
Глава 18
Старшего врача Приликлу Лиорен нашел в столовой. Четыре пары радужных, медленно вздымающихся крыльев удерживали цинрусскийца над столом. Он поглощал нечто желтоватое и длинное. На экранчике-меню блюдо было обозначено как земные спагетти. То, как маленький эмпат подцеплял полоски вареного теста из тарелки, как он передними лапками свивал из них тонкую сплошную веревочку, медленно исчезающую у него в ротовом отверстии, показалось Лиорену самым прекрасным зрелищем на свете.
Лиорен уже собрался было извиниться перед эмпатом за то, что намеревался нарушить его трапезу, но тут послышались треньканья и щелчки, и Лиорен понял, что говорит цинрусскиец не тем же отверстием, которым ест.
– Друг Лиорен, – протренькал Приликла, – я ощущаю, что вы не чувствуете не только голода, но и отвращения к моему необычному способу потребления пищи. У вас преобладает чувство любопытства, и, вероятно, именно по этой причине вы и пришли ко мне. Как я могу удовлетворить это любопытство?
Цинрусскийцы-ГЛНО были эмпатами, эмоционально-чувствительными существами, вынужденными делать все что в их силах ради того, чтобы их окружало как можно более приятное эмоциональное излучение, – в противном случае им грозило страдание от тех же чувств, которые излучали их собеседники. Слова и поступки цинрусскийцев были неизменно приятны и очень полезны. Между тем Лиорен почувствовал облегчение и радость – Приликла напомнил ему о ненужности напрасной траты времени на формулы вежливости.
– Я хотел бы полюбопытствовать насчет вашего эмпатического дара и в особенности – насчет его сходства с истинной телепатией, – ответил Лиорен. – Особенно же меня интересуют органическое строение, нервные окончания, кровоснабжение и механизм действия органического приемно-передающего устройства, а также клинические признаки и субъективные ощущения, возникающие в том случае, если этот орган выходит из строя. Если мне позволят, мне бы хотелось побеседовать со всеми телепатами – как сотрудниками, так и пациентами, или с такими существами, как вы, которые не зависят исключительно от слуховых каналов поступления информации. Это мой личный проект, и у меня большие трудности в получении сведений на эту тему.
– Это потому, что таких сведений крайне мало, – прощелкал Приликла, – и они носят настолько спекулятивный характер, что даже не собраны в библиотеке. Но прошу тебя, друг Лиорен, успокойся. Я ощущаю, как растет твое волнение. Это значит, что ты боишься, что я расскажу другим о твоем личном проекте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94