Может, мы побеседуем с вами
наедине...
- Мужские груди меня не интересуют, - отозвалась Мэрчисон, - так что
не переживайте.
- Не буду, - уверил ее Конвей. - Давайте уйдем отсюда... Берегись!
Одной ладонью он прикрыл глаза девушки, другой - свои собственные.
Двое тралтанов, загребая двенадцатью ножищами, промчались по пляжу и
плюхнулись в воду. Песок и брызги разлетелись в радиусе пятидесяти ярдов.
В условиях малой гравитации тяжеловесные и малоподвижные ФГЛИ резвились
как ягнята, а песчаная пыль, которую они поднимали, еще долго висела в
воздухе. Наконец, убедившись, что взвесь осела до последней крупинки,
Конвей убрал было руку с глаз Мэрчисон, но потом, робко и немного
неуклюже, провел пальцами по щеке девушки, коснулся подбородка и несильно
дернул за прядь золотистых волос. Он почувствовал, как Мэрчисон напряглась
- и снова расслабилась.
- Теперь вы понимаете, - выдавил он. - Конечно, может, вам нравится,
когда швыряют песком в лицо...
- Мы останемся наедине, - со смехом перебила Мэрчисон, - когда вы
пойдете провожать меня.
- Ну да, фыркнул Конвей. - Опять вы за свое! Мы подкрадемся на
цыпочках к вашей двери, чтобы не разбудить вашу подругу, которой утром на
дежурство, а затем заявится этот чертов робот... - Он попытается
изобразить механический голос устройства: - "Я определил, что вы
относитесь к классу ДБДГ и принадлежите к различным полам, а также что вы
находились в тесном соприкосновении в течение двух минут сорока восьми
секунд. При данных обстоятельствах я должен напомнить вам правило двадцать
первое, подраздел три, где говорится о порядке приема гостей медсестрами
секции ДБДГ..."
- Извините меня, - проговорила Мэрчисон, задыхаясь от смеха, - вам,
должно быть, было неприятно.
Когда человеку сочувствуют, подумалось Конвею, над ним не смеются. Он
придвинулся поближе и положил руку на плечо девушки.
- Было и есть, - сказал он. - Я хочу поговорить с вами, а проводить
вас сегодня у меня не получится. Но давайте уйдем, здесь вы вечно
прячетесь от меня в воде. Я хочу загнать вас в угол, в прямом и переносном
смысле, и задать вам несколько вопросов. Знаете, это "будем друзьями" не
для меня...
Мэрчисон покачала головой, сняла его руку со своего плеча, пожала ее
и сказала:
- Пойдемте поплаваем.
Направляясь следом за ней в воду, Конвей размышлял о том, нет ли у
нее на деле телепатических способностей. Во всяком случае бежала она
быстро.
При половине g плавание было занятием, требовавшим определенных
навыков. Высокие, крутые волны будто зависали в воздухе, брызги
переливались на солнце всеми оттенками красного. Неудачный нырок кого-либо
из тяжеловесов - особенно этим грешили ФГЛИ - мог вызвать в бухточке
этакое подобие шторма. Карабкаясь на волну, поднятую бултыхнувшимся
исполином, Конвей услышал свое имя из громкоговорителя на скале:
- Доктор Конвей, доктор Конвей, вы приглашаетесь на посадку в шлюз
шестнадцать.
Они вдвоем шли вдоль пляжа, когда Мэрчисон произнесла:
- Я не знала, что вы улетаете. Я переоденусь и провожу вас.
У шлюза их встретил монитор. Увидев, что Конвей не один, он спросил:
- Доктор Конвей? Стартуем через пятнадцать минут, сэр, - и вежливо
удалился.
Конвей остановился около переходника. Мэрчисон взглянула на него, но
он не смог ничего прочесть на ее лице, таком прекрасном и желанном. Он
докончил рассказ о важности своей миссии, говорил сбивчиво и глотая слова,
а когда в переходнике послышались шаги возвращавшегося монитора, притянул
Мэрчисон к себе и крепко поцеловал. Он не понял, отозвалась ли она на
поцелуй. Все произошло так внезапно, так грубо...
- Я улетаю месяца на три, - сказал он, одновременно объясняя и
извиняясь. Потом принужденно улыбнулся и добавил: - И наутро в содеянном
не раскаюсь.

8
В каюту Конвея проводил офицер. На рукаве его кителя, помимо знаков
различия, имелась нашивка врача. Звали майора Стиллменом. Он разговаривал
тихо и вежливо, но у Конвея создалось впечатление, что майор не из тех
людей, которых можно чем-либо ошеломить. Стиллмен сказал, что капитан
корабля рад будет принять доктора в холодной рубке после первого прыжка и
лично приветствовать на борту.
Немного позже Конвей встретился с капитаном звездолета полковником
Уильямсоном, который разрешил ему свободно передвигаться по кораблю.
Подобными привилегиями пользовались отнюдь не все, а потому Конвей
искренне поблагодарил полковника, но вскоре оказалось, что, хотя никто не
подал вида, в рубке он лишний, а отправившись изучать звездолет, он дважды
заблуждался. Тяжелый крейсер "Веспасиан" был гораздо больше, чем Конвею
показалось с первого взгляда. Очутившись с помощью монитора, наделенного
слишком уж равнодушной физиономией, в известной ему части корабля, Конвей
решил провести остаток пути в своей каюте и ознакомиться в подробностях с
предстоящим заданием.
Полковник Уильямсон снабдил его копиями свежих отчетов, поступивших
по каналам Корпуса мониторов, но начал Конвей с изучения материала,
который вручил ему О'Мара.
ЭПЛХ Лонвеллин, проходивший курс лечения в Космическом госпитале,
направлялся, как выяснилось, на планету, о которой ходили малоприятные
толки, в практически неисследованной области Малого Магелланова Облака.
Выздоровев, он возобновил прерванное путешествие, а несколько недель
спустя вышел на связь с мониторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58