Дни текли сплошной чередой, глаза Конвея покраснели от напряжения и
бессонницы, Стиллмен подбрасывал все новые отчеты, которые Конвей обсуждал
вместе с врачами-мониторами, находившимися как в столице, так и в
провинции - к последним приходилось летать.
Отчеты большей частью его не касались, ибо посвящены были в основном
чисто социологическим проблемам. Он читал их походя, из-за того, что они
могли-таки чем-то пригодиться; иногда так и случалось, но чаще они лишь
добавляли Конвею растерянности.
Начали поступать результаты различных анализов. Их немедленно
пересылали на курьерском боте - одном из трех - в госпиталь, диагносту
отделения патологии. Тот сообщал свои выводы на "Веспасиан" по гиперсвязи,
а через несколько дней на стол Конвея ложились отпечатанные документы.
Конвей использовал также главный компьютер крейсера, вернее, те его блоки,
которые не обеспечивали поддержку множества трансляторов, и постепенно
план действий стал приобретать зримые очертания. Правда, все равно
выходила какая-то бессмыслица. Даже к конце пятой недели своего пребывания
на Этле Конвей не мог сообщить Лонвеллину ничего утешительного. Тот,
впрочем, не подгонял, поскольку являлся, вероятно, самым терпеливым
существом на свете. Время от времени Конвей задавался вопросом, можно ли
причислить к таковым Мэрчисон.

10
Майор Стиллмен явился на вызов. Под глазами у него набрякли мешки,
всегда аккуратная форма выглядела слегка помятой. Он уселся в кресло и
зевнул. Конвей последовал его примеру, потом сказал:
- В ближайшие дни у меня будут сведения по системе распределения
поставок. Все мало-мальски серьезные болезни сведены в таблицу, где
указаны еще возраст пациента, его пол, местонахождение и необходимые дозы
лекарств. Но прежде чем давать добро на операцию, я хотел бы, в конце
концов, выяснить, откуда тут что взялось. Откровенно говоря, мне не по
себе. Я боюсь, что в итоге нас обвинят в том, что мы заменили разбитую
посуду целой, не позаботившись вывести из лавки слона.
Стиллмен кивнул - то ли согласился, то ли был уже не в силах держать
голову прямо.
Почему, подумалось Конвею, почему на планете, которую иначе чем
рассадником заразы и не назовешь, столь низкий уровень детской смертности?
Почему дети здоровы, а взрослые сплошь и рядом заболевают? Ну да, среди
новорожденных достаточно слепых и страдающих от наследственных болезней,
но умирает-то меньшинство! Со своими уродствами и физической
неполноценностью они без труда доживают до зрелого возраста и лишь затем,
как подтверждает статистика, отходят в мир иной. Так же статистика, между
прочим, свидетельствует, что у этлан вовсю развивается эксгибиционизм. На
планете свирепствуют эпидемии, которые сопровождаются кожными
заболеваниями и деформацией тел, а этлане по-прежнему щеголяют в своих
костюмчиках, несмотря на то, что ничего не скрывают. Временами они
напоминали Конвею мальчишек, которые хвастаются перед приятелями
ободранными коленками...
Конвей сообразил вдруг, что размышляет вслух. Стиллмен перебил его:
- Вы ошибаетесь, доктор! Они не мазохисты. В чем бы не заключалась
причина создавшегося положения, они пытались бороться с ней. Эта борьба
продолжается больше века, и не вина этлан, что они терпят поражение за
поражением. Меня удивляет то, как вообще им удалось уцелеть. А костюмы
свои они носят потому, что верят в целительную силу свежего воздуха и
солнечного света, и тут в правоте им не откажешь. Эта вера прививается им
в раннем детстве, подобно ненависти к инопланетянам и убеждению в том, что
нет необходимости при лечении инфекционных заболеваний применять карантин.
Хотя она, разумеется, опасна: ведь они считают, что в сражениях между
вирусами двух болезней слабеют обе стороны... - тут Стиллмен вздрогнул и
умолк.
- Я отнюдь не умаляю заслуги этлан, - отозвался Конвей. - Просто
разумных ответов мне на ум не приходит, поэтому я цепляюсь за всякий
вздор. Однако вы упомянули об отсутствии помощи Этле от Империи. Мне
хотелось бы прояснить ситуацию. Может, побеседовать с имперским
представителем? Вы его отыскали?
Стиллмен покачал головой.
- Помощь Империи, - заметил он язвительно, - ничуть не похожа на
посылки с продуктами. Они обычно ограничиваются рецептами подходящих к
случаю новейших препаратов, а сами лекарства производятся здесь - каким
образом, мы сейчас устанавливаем.
Из объяснений майора следовало, что раз в десять лет на Этле
совершает посадку звездолет, который, будучи встреченным имперским
представителем, разгружается и немедленно улетает. По всей видимости,
подданные Империи не очень-то рвались побыть на Этле подольше, что было
вполне понятно. А имперский представитель, которого называли Телтренном,
получив груз, принимается его распределять. Но вместо того, чтобы передать
информацию по каналам связи, Телтренн оставлял ее при себе до личной
встречи с тем или иным врачом, а тогда вручал как дар славного императора,
причем толика славы последнего доставалась и ему, ибо он был посредником.
И вот сведения, которым надлежало бы распространиться по планете в течение
трех месяцев, попадали к местным врачам по кусочкам в промежутке до шести
лет.
- Шесть лет?! - воскликнул Конвей.
- Да, в избытке рвения Телтренна не упрекнешь, - буркнул Стиллмен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58