Будто в палате, где лежит умирающий пациент; подумал Конвей, но даже
там наверняка найдется, над чем похихикать...
Он начал скучать по госпиталю и откровенно обрадовался тому, что
улетает, и все чаще вспоминал Мэрчисон. До сих пор он, можно сказать,
пренебрегал ею, отправив за все время лишь два послания, которые приложил
к образцам для исследования. Конвей не сомневался в том, что главный
патолог госпиталя Торннастор передаст послания по назначению, хотя
почтенный диагност и был всего-навсего ФГЛИ, весьма слабо заинтересованным
в эмоциях и увлечениях землянок-ДБДГ. А вот что касается Мэрчисон... Она
могла решить, что ответ придаст Конвею излишней самоуверенности или что
доктор воспринял эпизод с поцелуем у шлюза как нечто серьезное. Да, ее
реакцию предсказать было невозможно. Всегда сосредоточенная, деловая,
совершенно не думающая о мужчинах.
Впервые она согласилась на то, чтобы он проводил ее, после того, как
Конвей в компании врачей и медсестер отпраздновал успешную операцию, да и
то потому, что раньше, при совместной работе, он не позволял себе никаких
вольностей. Потом он сделался ее постоянным провожатым и предметом зависти
мужской половины ДБДГ в госпитале. Однако никто и не догадывался, что
завидовать, по сути, нечему...
Размышления Конвея были прерваны появлением монитора с папкой.
- Материалы по Телтренну, доктор, - доложил тот. - Другой отчет
является конфиденциальным, поэтому капитан Уильямсон отдал его для
копирования своему личному писцу. Вы получите его в течение пятнадцати
минут.
- Благодарю вас, - сказал Конвей и, проводив монитора взглядом,
принялся за чтение. Будучи колониальным миром и не имея возможности
развиваться естественным путем, Этла не располагала ни государственными
границами, ни вооруженными силами. Полицейский корпус планеты составляли
солдаты Империи под командой Телтренна. Именно они нападали на корабль
Лонвеллина. Телтренн, говорилось в отчете, гордец, который жаждет власти,
но жестокости, обычно присущей такого рода личностям, в его характере не
отмечено. В обращении с туземным населением - имперский представитель
родился не на Этле - Телтренн выказывал разумность и справедливость.
Конечно, он относился к аборигенам достаточно снисходительно - глядел
свысока, словно они существенно уступали ему в развитии. Но он не презирал
их, по крайней мере в открытую, и не издевался над ними.
Конвей отшвырнул папку. Очередная чушь! Внезапно он понял, что Этла
ему опротивела. Он поднялся и вышел в приемную, с грохотом захлопнув за
собой дверь. Стиллмен дернулся и посмотрел на него.
- Бросьте свои бумаги до утра! - велел Конвей. - Сегодня мы будем
услаждать плоть. Ляжем спать в наших каютах...
- Спать? - перебил Стиллмен и ухмыльнулся. - А что это такое?
- Не знаю, - сказал Конвей. - Я думал, может, вам известно. Слышал
только, что это новое ощущение - непередаваемое счастье, к которому быстро
привыкнешь. Вы не против рискнуть?
- После вас, - отозвался Стиллмен.
Снаружи было прохладно. На горизонте виднелось рваное облако, а над
головами ярко сверкали звезды. Этла находилась посреди звездного
скопления, что подтверждалось ежеминутно чертившими небосвод метеорами.
Зрелище одновременно вдохновляло и успокаивало, но Конвея не отпускала
тревога. Он был уверен, что упустил нечто крайне важное, и под ясным небом
беспокойство его только усилилось. Вдруг ему захотелось как можно скорее
прочитать доклад об Империи.
- У вас не было такого, - спросил он Стиллмена, когда вы о чем-то
думаете и вам неожиданно становится чертовски стыдно за подобные мысли?
Стиллмен фыркнул, видимо, сочтя вопрос риторическим, и они зашагали
было к звездолету, но внезапно остановились.
На юге словно всходило солнце. Небо приобрело бледно-голубой оттенок,
который дальше переходил через бирюзу в черноту, а нижние слои облаков
окрасились розовым и золотистым. Прежде чем земляне успели сообразить, что
к чему, новоявленное солнце поблекло и превратилось в алое пятно на
горизонте. Земля под ногами дрогнула, а немного времени спустя в отдалении
как будто прогремел гром.
- Корабль Лонвеллина! - крикнул Стиллмен.
Они побежали.

11
Рубка "Веспасиана" представляла собой подобие водоворота, в центре
которого находился капитан. Когда появились Стиллмен и Конвей, уже были
отданы распоряжения загрузить на курьерский бот и имеющиеся в наличии
вертолеты дезактивирующие средства и спасательное оборудование и
отправляться к месту взрыва. На то, что уцелели этлане, которые окружали
корабль Лонвеллина, рассчитывать, естественно, не приходилось, но
поблизости были хутора и одна крохотная деревушка. Спасателям предстояло
сразиться с радиацией и справиться с паникой: этлане ведать не ведали о
том, что такое ядерный взрыв, и наверняка воспротивятся эвакуации.
На поле космодрома, увидев взметнувшееся к звездам пламя и осознав,
что произошло, Конвей испытал приступ слабости. А теперь, вслушиваясь в
четкие приказы Уильямсона, он почувствовал, как у него выступает на лбу и
катится струйками по спине холодный пот. Облизнув губы, он проговорил:
- Капитан, я хочу вам кое-что предложить...
Он не повышал голоса, но в его тоне было что-то такое, что заставило
Уильямсона оглянуться.
- Гибель Лонвеллина означает, что руководство проектом переходит к
вам, доктор, - произнес капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58