Тут
были "Зоология позвоночных" де Бира, "Опыты об эволюции
человека" Эллиотта-Смита, "Органы чувств насекомых"
Эльтрингама, "Грубые ошибки" Брауна, Альдровандус, Матфей
Парижский, "Бестиарий" Физиолога, полное издание Фрезера и даже
"Зевс" А.Б. Кука. Тут были энциклопедии, схематические
изображения человеческого и иных тел, справочники, вроде
Уидерби с описаниями самых разных птиц и животных, словари,
логарифмические таблицы и полный выпуск "Национального
биографического словаря". На стене висела начертанная рукой
Мерлина таблица, параллельные столбцы которой содержали
историческое описание расположенных в алфавитном порядке
народов, населявших Землю последние десять тысяч лет.
Ассирийцы, шумеры, монголы, ацтеки и прочие, -- каждый народ
был прописан чернилами своего, особого цвета, а на вертикальных
линиях слева от столбцов значились годы до и после н.э., так
что получалось подобие диаграммы. На другой стене висела
настоящая, еще более любопытная диаграмма, которая показывала
возвышение и падение различных животных видов за последнюю
тысячу миллионов лет. Когда вид вымирал, соответствующая ему
линия сходилась к горизонтальной асимптоте и пропадала. Одним
из последних эту участь претерпел ирландский лось. Сделанная
для развлечения карта изображала расположение окрестных птичьих
гнезд предыдущей весной. В наиболее даленном от камина углу
комнаты стоял рабочий стол с микроскопом, под окуляром которого
располагался замечательно выполненный микросрез нервной системы
муравья. На том же столе лежали черепа человека,
человекообразных обезьян, рыб и дикого гуся, также рассеченные,
дабы видно было соотношение между корой головного мозга и
полосатым телом. В другом углу было оборудовано некое подобие
лаборатории, -- здесь в неописуемом беспорядке теснились
реторты, пробирки, центрифуги, культуры микробов, мензурки и
бутылки с наклейками: "Гипофиз", "Адреналин", "Мебельная
политура", "Вентикачеллумский кэрри" и "Джин Де Купера". На
этикетке последнего имелась карандашная надпись: "Уровень
жидкости в этой бутылке ПОМЕЧЕН". Наконец, в стоящих там же
термостатах содержались живые образчики богомолов, саранчи и
иных насекомых, а пол покрывали останки преходящих увлечений
волшебника: крокетные молотки, вязальные спицы, мелки пастели,
линогравировальные инструменты, воздушные змеи, бумеранги,
клей, сигарные коробки, самодельные духовые инструменты
(деревянные), повареные книги, волынка, телескоп, жестянка
замазки для садовых прививок и корзинка с крышкой и с биркой
"Фортнум энд Мэйсон" на донышке.
Старый Король удовлетворенно вздохнул и забыл о внешнем
мире.
-- Ну-с, барсук, -- сказал Мерлин, распираемый важностью и
официальностью, -- а подай-ка мне протокол последнего
заседания.
-- Мы же его не вели. Чернил не было.
-- Ну и Бог с ним. Давай тогда заметки о Великом
Викторианском Высокомерии.
-- А эти пошли на растопку.
-- Вот дьявол. Так дай хоть "Пророчества", что ли.
-- "Пророчества" есть, -- гордо сказал барсук и склонился,
сгребая в кучу листы, осыпавшиеся, когда он вставал, на решетку
камина. -- Я их нарочно подготовил, -- пояснил он.
К сожалению, листы уже прихватило огнем, и когда барсук
задул их и передал магу, выяснилось, что все они успели
наполовину сгореть.
-- Ну, это уж черт знает что! А куда ты дел "Тезисы о
человеке" и "Диссертацию о Силе"?
-- Вот сию минуту были здесь.
И бедный барсук, состоявший секретарем комитета, правда,
довольно никудышным, с встревоженным и пристыженным видом
принялся, близоруко щурясь, перебирать бумеранги.
Архимед сказал:
-- Может быть, проще будет обойтись без бумаг, а, хозяин?
Давайте просто поговорим.
Мерлин пронзил его гневным взором.
-- Нам ведь нужно лишь объясниться, -- заметил T. natrix.
Мерлин пронзил и его.
-- В любом случае, -- сказал Балин, -- мы именно к этому в
конце концов и придем.
Мерлин перестал сверкать глазами и обиженно надулся.
Каваль, украдкой подобравшись к хозяину, положил ему голову
на колени, с мольбой заглянул в лицо и не был отвергнут. Козел
самоцветными глазами уставился в пламя. Барсук с виноватым
видом снова опустился в кресло, а ежик, чопорно сидевший в
дальнем углу, сложив на коленях руки, неожиданно для всех подал
первую реплику.
-- Рассказывай, парень, -- сказал он.
Все изумленно воззрились на ежика, но он был не из тех,
кого легко осадить. Он отлично знал, почему всякий, с кем он
оказывался рядом, норовил отодвинуться, но считал, что права у
всех тем не менее равные.
-- Рассказывай, парень, -- повторил он.
-- Я предпочел бы послушать, -- сказал Король. -- Я ничего
пока не понимаю, кроме того, что меня привели сюда для
восполнения каких-то пробелов в моем образовании. Вы не могли
бы начать с самого начала?
-- Главная сложность в том, -- заметил Архимед, -- что
чрезвычайно трудно решить, где оно -- это начало.
-- Тогда расскажите мне про комитет. Для чего вы создали
комитет, и что за вопрос он решает?
-- Ты мог бы назвать нас Комитетом по Проблеме Воплощения
Силы в Человеке. Мы пытаемся разрешить стоящую перед тобой
задачу.
-- Мы -- Королевская Комиссия, -- гордо пояснил барсук. --
Было сочтено, что собрание разного рода животных может
оказаться способным давать рекомендации самым различным
ведомствам.
1 2 3 4 5 6 7