Одним словом, Маннагарт, очевидно, был завидным мужчиной и имел большой успех среди женщин своего племени. Каэтана краем глаза заметила, какие красноречиво-призывные взгляды бросали на него лесные девы.
Свита Маннагарта была довольно разношерстной. Военачальники трикстеров не уступали красавицам Ак-карона в любви к украшениям и старались ни в чем не отставать от своего вождя. Их одежда, даже сапоги и меховые плащи, была украшена кое-как пришитыми кольцами, браслетами, цепями и аграфами, отчего приближенные Маннагарта имели вид нарядных новогодних елочек. Впрочем, у каждого свой вкус.
Детей больше всего заинтересовал Воршуд. Они осторожно прикасались к его плотному блестящему меху и тут же с визгом и криками отскакивали в сторону.
Мужчины оценивающе оглядели Бордонкая и теперь обсуждали Каэтану. Ее внешний вид вызвал у них мучительные раздумья и последовавшие за этим жаркие споры. Самым весомым аргументом при этом оказался увесистый кулак рыжебородого вождя, которым тот сшиб с ног нескольких оппонентов. Шум тут же стих, и на площади воцарилась тишина. Очевидно, все поняли, что вождь принял решение и сейчас намерен его огласить.
– Как ты думаешь, мы поймем что-нибудь из его пламенного бормотания? – спросила Каэ у нахохлившегося и поникшего альва.
– А что тут понимать, дорогая госпожа, – меня они сразу прикончат. Я ведь говорил вам, что маленький народ они на дух не выносят, даром что в лесу живут. А вас, знаете ли, по-моему... – Он замялся. – Похоже, вы у них имеете успех, да хранят вас боги.
Бордонкай пребывал в нерешительности. Он напрягал мышцы, чтобы порвать слабенькие веревки, которыми его связали впопыхах. Тогда он мог бы сразу схватить вождя, к которому стоял ближе всех остальных, и сломать ему шею, – Бордонкаю вождь представлялся слабым и хилым. Но что делать с лучниками, которые стоят на стенах и держат под прицелом пленников? К тому же если он убьет вождя, то, возможно, охрана тут же прикончит его друзей, а это было бы несправедливо. И Бордонкай расслаблял мускулы.
Кажется, трикстерам удалось довести до сознания своего вождя, что приглянувшаяся ему женщина не просто обряжена в мужской костюм, но еще и сражалась с ними, укокошив немалую часть отряда. Каэтану поражало, с каким спокойствием здешние женщины воспринимают смерть своих близких. Пленники стали главной сенсацией дня, а над мертвыми не плакал никто. Их аккуратно сложили у самых стен поселения и уделяли им внимание только тогда, когда требовалось упомянуть в рассказе кого-нибудь из павших.
Вождь величественно приблизился к пленникам и заговорил. Слова часто были исковерканы до неузнаваемости, конструкции фраз – примитивны, но общий смысл можно было уловить без особого труда.
– Сегодня великий день, потому что мы захватили Необычных пленников!
Вождь приосанился и обвел глазами своих соплеменников. Каэтана не сомневалась, что в битве он по-настоящему опасен и страшен, но сейчас своим хвастовством он напоминал большого ребенка.
– Мы будем много праздновать, – возвестил он. – Отец наш Муруган придет из леса к своим детям, чтобы принять участие в пиршестве. Ему мы скормим вот этого. – Палец рыжебородого уперся в печального альва.
– А я что говорил? – повернулся тот к Каэ. – Бегал от трикстеров, бегал, а все равно им и попался...
– Ты, женщина, красива и, говорят, хороший воин. Ты будешь моей. Ты счастлива. – Последние слова вождь произнес утвердительным тоном, как нечто само собой разумеющееся – иначе и быть не могло. – Если ты так же хороша в постели, как и в бою, я повыгоняю всех своих женщин и ты родишь мне великих воинов.
– Очень мило, – прорычала Каэ, – да он у меня после первой же брачной ночи только мух будет способен считать!
Джангарай хихикнул, представив себе вождя, со скучающим видом подсчитывающего мух. Бордонкай, который тоже слышал эту короткую речь «невесты», не выдержал и расхохотался.
Вождь, не поняв, в чем дело, не обиделся – ему и в голову не могло прийти, что смеются над ним, и он сделал вывод, что Бордонкай смеется в знак презрения к собственной смерти. Рыжий с уважением взглянул на великана и сказал:
– А ты выйдешь в бой против Муругана, чтобы позабавить нашего Отца. Он любит убивать великих воинов. Если бы я не был вождем племени, он любил бы убивать меня, потому что я – великий воин. – Тут его взгляд упал на Джангарая, и он закончил безразличным тоном: – А ты будешь рабом. Рабы тоже нужны, чтобы работать.
– Ну и тупица, – восхитился Джангарай.
– А зачем ему мозги, – бросила Каэтана, – без них сподручнее. И если в бою по голове дадут, то безопаснее.
Джангарай опять не смог сдержать улыбки.
– Праздник начнется вечером, а пока мы вас запрем, – возвестил вождь. – И тебя запрем, – обратился он к Каэтане. – Я еще не выгнал своих жен. – На его лице отразилась тень тревоги.
Каэтана подумала, что рыжему будет не так-то легко избавиться от своего гарема. Подобное положение вещей, с одной стороны, внушало некоторую надежду, но с другой... Еще глаза выцарапает какая-нибудь взбесившаяся фурия за это чучело, которое не нужно и за все сокровища мира. Каэтана тяжко вздохнула. Вождь, уже собравшийся уходить, по-своему истолковал этот вздох. Видимо, его посетила совершенно гениальная мысль и он поспешил воплотить ее:
– Нет, я возьму тебя с собой, и ты сама повыгоняешь моих жен. А я посмотрю, на что ты способна. Если нет, – добавил он буднично, – тогда они убьют тебя.
Он кивнул двум дюжим воинам, и те, отделив Каэ от группы пленных, повели ее по направлению к самой большой постройке в центре деревни.
– А я вернусь потом, – неопределенно пообещал рыжий и величественно удалился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174