Ньоль-ньоль был одет в кожу и меха, увешан золотыми цепями и амулетами, а верхом этого великолепия являлось ожерелье из клыков горных львов, крокодильих и акульих зубов. Крыс-и-Мыш не сговариваясь решили, что такой человек вряд ли стал бы его покупать.
– Прошу к столу, – прогрохотал Коротышка, нарушив затянувшееся молчание. – Только, простите, не припомню, чтобы когда-нибудь имел честь встречаться с вами.
– Это вы нас простите, – обрел дар речи Мыш. – Мы вломились к вам так неожиданно и не вовремя, но нас привело сюда дело не слишком радостное, и тем не менее…
– Ничего-ничего, – успокоил их Ньоль-ньоль, продолжая удивлять незваных гостей своим благодушием и терпимостью, не говоря уже о прекрасных манерах. – Садитесь.
– Меня зовут Иниас, а его – Селестен, – сказал Крыс, подходя к столу. – Но нас так давно уже не зовут. Обычно меня кличут Крысом, а его Мышем. Но вернее всего обращаться к нам Крыс-и-Мыш – мы так привыкли за долгое-долгое время. Мы к вам по поручению одного человека…
– Я слушаю.
– Джой ан-Ноэллин по прозвищу Красная Борода просил нас обратиться к вам за разъяснениями.
– А что, Джою уже лень рот раскрыть? – весело осведомился Коротышка, наливая вино в тонкостенные хрустальные бокалы.
– Дело в том, что Джой ан-Ноэллин умер, – тихо сказал Мыш.
Ни он, ни Крыс не ожидали от Ньоль-ньоля такой реакции на свое сообщение. Нет, он не вскрикнул и не разразился плачем по умершему. Право слово, это было бы проще перенести Крыс-и-Мышу, ставшим свидетелями немой сцены.
Коротышка побледнел, а его карие глаза потемнели настолько, что показались угольно-черными в свете множества свечей, стоявших по углам комнаты. Его правая лапища судорожно сжала рукоять паранги с такой силой, что костяшки на ней побелели.
– Когда? – наконец спросил он сиплым, сдавленным голосом.
– Точно не знаем, – честно ответил Крыс. – Я лучше расскажу все, что нам стало известно.
– Кому – вам? – вдруг заинтересовался Ньоль-ньоль. – Я так и не знаю, кого вы сейчас представляете.
– Простите и за то, что не сказали, – Мыш решил, что будет разумнее выложить все карты на стол. Люди с такими возможностями, как Коротышка, в состоянии выяснить все необходимое и без их помощи, но доверие… Доверия уже не вернуть, если обмануть хоть раз. – Мы работаем на Сиварда Ру, на Имперскую Тайную Службу.
– На Одноглазого? – изумился Коротышка. – И Джой так запросто дал вам найти меня?
– Боюсь, у него не было другого выхода.
– Говорите, господа.
– Джоя не бывает на Роанском побережье моря Луан, когда наступает месяц кту-талау. Это знают все. В месяце лонг-гвай он прибывает в столицу уже как князь ан-Ноэллин и отдыхает от дел до начала лонг-сумаделя.
– Это так, – согласился Коротышка.
– Но на сей раз «Летучая мышь» была замечена в устье Алоя, а спустя несколько дней найдена у подножия Хоанга. Учтите, Ньоль-ньоль, мы намеренно искали ее и даже представляли, где именно обнаружим. Но мы не думали, что все члены экипажа, включая капитана, окажутся мертвы. Их убили пассажиры, которых они везли, – из-за того груза, который они перевозили, разумеется, контрабандой.
– Кто? – еще раз спросил Коротышка.
– Убийцы Терея.
– Что общего у Джоя с этими выродками?
– Вот за этим мы и явились к вам, – сказал Крыс, вручая Коротышке письмо Джоя и золотой стержень.
– Как вы это нашли? – изумился Ньоль-ньоль.
– Не спрашивайте, – устало махнул рукой Мыш. – Если потом захотите, мы подробно изложим вам все перипетии поисков. Скажу только, что далось это нелегко.
– Верю, – пробормотал Коротышка.
И углубился в изучение письма, а затем и золотого послания. Молчал он долго и, как показалось Крыс-и-Мышу, тревожно. Взвешивал про себя, что можно говорить, а что – нет. Видя его колебания, Крыс произнес:
– Со своей стороны мы обещаем неразглашение полученных от вас сведений и полную вашу безопасность, что гарантировано самим императором Ортоном.
Слово императора в Великом Роане значило столько, что ему равно верили и воры, и солдаты, и дети, и контрабандисты. Император был мерилом честности и благородства.
– Хорошо, тогда я все расскажу. Только прежде ответьте, что вы знаете о расе правителей Аиойны?
– О токе? – переспросил Мыш. – Все, что может стать известным из книг, путевых заметок и дневниковых записей. Сами мы до Ходевена, к сожалению, не добрались.
– Когда мы с Джоем были молодыми и безрассудными, то познакомились с одним из учеников токе, странствующим по свету. То, что он умел делать, потрясло нас, не стану кривить душой. Нам все было тогда в диковинку, а его мастерство – особенно. Он охотно делился с нами знаниями, научил письменности токе, множеству боевых приемов, рассказал о целебных свойствах растений и минералов. Конечно, это были пустяки по сравнению с тем, чему учат во дворце Чиванга, но мы радовались всякому пустяку. К тому же, – Коротышка потер переносицу ребром ладони, – не такие уж это были пустяки, если разобраться как следует. И многие из его советов весьма помогли нам в дальнейшем.
– А как звали этого «ученика»? – спросил Мыш осторожно.
– Он назвал себя Эрлтоном, но я не уверен, что это его настоящее имя. В те времена почти никто из нас не носил своего имени – предпочитали прозвища, так было безопаснее. И потому мы, естественно, не допытывались у нашего товарища о том, как его зовут на самом деле. Вы же понимаете… Звали его Пересмешник: очень уж ловко он передразнивал любого, с кем ему доводилось говорить более пяти минут кряду.
Крыс-и-Мыш закивали головами, подтверждая, что да, да, понимают.
– Мы стали кровными братьями – Эрлтон, Джой и я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154