Отметила широкие плечи, мощный торс, обтянутый прекрасным белым свитером. Лицо и руки покрывал ровный загар – похоже, Зейд много времени проводит на воздухе. Изумительные глаза сияют голубизной.Кэтрин все еще продолжала его рассматривать, и он, отпустив официанта, тоже устремил на нее сосредоточенный взгляд.– И что теперь? – насмешливо спросил Зейд.– Да вот размышляю о вас, – призналась она. Его губы медленно раздвинулись в улыбке.– Вы не находите, что это лучше, чем, когда вы отводите взгляд в сторону?– А вы не думаете, что пора перестать твердить, что я вас боюсь? – спросила Кэтрин, заставляя себя не опускать глаз.– И перестану. Когда не будете меня бояться.Официант подошел с напитками. Зейд откинулся на спинку стула, продолжая сверлить ее взглядом.– Расскажите мне о вашем отце.Это было нетрудно, и она почувствовала себя свободно. Неопасная тема для разговора. Об отце она могла говорить бесконечно.– А как вышло, что ваша мать – итальянка? – спросил Зейд, когда Кэтрин полностью расслабилась.– Случайно. Отец в то время работал на Ближнем Востоке, но он летал и в Европу. Мама работала стюардессой на итальянской линии и проводила в Лондоне отпуск. А когда возвращалась обратно, то летела на папином самолете. Одной из стюардесс в рейсе стало плохо, и мама, объяснив, кто она, ее заменила. Когда приземлились в Риме, отец, решив поблагодарить, пригласил маму посидеть в ресторане. Вот и все.– Любовь с первого взгляда?– Да. И совершенно необыкновенная. Это видел каждый, кто знал их…Кэтрин вдруг смутилась и умолкла. Он внимательно следил за выражением ее лица.– Но вы таких чувств к Гарри явно не испытываете.Это был не вопрос, а утверждение. И Кэтрин рассердилась.– Мистер Маккензи, вы меня пригласили на ланч или на допрос? Вы все еще хотите выяснить, подхожу ли я Гарри? Вы меня проверяете, да?– Проверяю вас? Какого черта! Какое мне до этого дело? – воскликнул он, разозлившись. – Я просто хочу понять вас. Перестаньте выпускать коготки, Кэт. И зовите меня Зейд. Мне еще нет девяноста лет.– Извините.– Что вы все защищаетесь? Я же на вас не нападаю. Если бы я нападал, вы бы это поняли. О, здесь так жарко, – раздраженно проворчал Зейд, принимаясь за еду.– А там, где вы живете, холодно? – спросила Кэтрин, страстно желая перевести разговор с себя на него.– Что, боитесь прямо спросить, где я живу? – усмехнулся он. – В Монтане. Да, там зимой довольно холодно, особенно в горах.– Вы имеете в виду Скалистые горы?Он кивнул, слишком злой, чтобы говорить.– И что, у вас разве дом на ранчо не отапливается? – продолжала любопытствовать она.– Естественно, отапливается. – Зейд исподлобья посмотрел на нее. – Думаете, я живу в хижине, которую сам построил? Вы такая наивная, Кэт, да? Это что – результат молодости, воспитания или черта характера?– Вы считаете, что я нарочно даю вам возможность возвыситься в собственных глазах? – бросила Кэтрин, смело встретив его иронический взгляд.Он одарил ее обворожительной улыбкой и поднял бокал.– Хорошо сказано. Я рад, что приехал, в конце концов. Прежде чем навсегда уехать, я научу вас, как усмирять мать Гарри.– А я не нуждаюсь… – начала она зло, глядя ему в глаза.Но Зейд продолжал улыбаться, и Кэтрин рассмеялась, раскрасневшись и полностью освободившись от напряжения.– Ну что, мир, Кэт? – предложил он. – Теперь я вижу, что вы дочь итальянки.Она тоже почувствовала это и удивилась. Никогда раньше Кэтрин не замечала за собой такой горячности.– А зачем вам понадобилось ехать в Англию, когда не очень-то хотелось? – спросила она и испугалась, что тема разговора изменится и эти голубые глаза уже не будут смотреть на нее так по-доброму.– Кроме матери Гарри – единственный мой кровный родственник. Конечно, есть еще тетка, но она не в счет. И потом, я люблю иногда возвращаться к истокам. – Зейд мрачно взглянул на серое хмурое небо за окном. – Но, думаю, в следующий раз я буду лежать где-нибудь на берегу Карибского моря и греться на солнышке.– А вы много ездите? – спросила Кэтрин, невольно любуясь мужественными чертами его лица.– Примерно раз в два года. Здоровье у Барта пошаливает, и, если я оставлю ранчо на управляющего, он обязательно будет вникать во все дела. Поэтому я не могу уезжать надолго.Зейд перехватил ее взгляд, и мгновение они буквально пожирали друг друга глазами. Но затем Кэтрин все же удалось перевести взгляд на свою тарелку.Некоторое время она молчала. Зейд тоже. Он уже поел, и, наверное, пора было уходить. Но Кэтрин боялась поднять на него глаза, потому что вдруг поняла: чувство, которое она испытывает всякий раз, когда их взгляды встречаются, – это странное томление, ранее ей неведомое. Вот источник ее страха, ее вспыльчивости. Кэтрин пыталась думать о Гарри, но не могла…Как сумасшедшая она отшатнулась от Зейда, когда он стал подавать ей пальто. Кожа ее покрылась мурашками, лицо побледнело. Он с любопытством смотрел на нее, но ничего не творил, и она обрадовалась, когда они наконец вышли на улицу.Машина Зейда была припаркована у обочины. Кэтрин торопливо шагнула к ней, нога ее подвернулась, и она упала бы, если бы не Зейд. Он крепко обхватил ее за талию и удержал.– Гололед, – произнес он. – Я заметил это место, когда мы подъехали, но забыл предупредить. Простите.– Это не ваша вина.Его рука по-прежнему обвивала ее талию, а Кэтрин хотелось убежать.– Я был бы виноват, если бы вы упали, – заявил он, раздражаясь на себя.Конечно, с ней вполне могло такое случиться, но она бы не стала его обвинять.В машине Кэтрин не могла бы спокойно сидеть рядом с ним, ощущая его близость, запах его одеколона; не могла бы спокойно смотреть на его красивые сильные руки, лежащие на руле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44