Она была перепугана его близостью, перепугана таким большим расстоянием от земли – словом, все было ужасно. А главное, скоро они окажутся на том совершенно пустынном и безлюдном участке пути, где тропа глубоко врезалась в землю. Если он так нагло действует на открытом пространстве, можно только догадываться, как он поведет себя в глухом углу…– Кажется, вы не совсем здоровы?Вопрос застал Кэтрин врасплох и, хотя прозвучал вполне миролюбиво, взбесил еще больше. Весьма своеобразный способ разговаривать с незнакомыми людьми. Ей хотелось как-нибудь вырваться, но она страшилась слишком резким движением испугать лошадь.– Нет, я здорова, – ограничилась Кэтрин кратким ответом и обиженно поджала губы.– Вы очень бледны.– Это просто шок, вы так неожиданно появились и… ведете себя оскорбительно.Вдруг ее поразила мысль: он сумасшедший! Ну конечно! Эти грубые манеры, дикие выходки… Нормальный человек не станет вести себя подобным образом с незнакомой женщиной. А его вопросы?.. Он будто не замечает, как она раздражена, расспрашивает с непринужденностью человека, прогуливающегося с ней в городском парке. Мысль о том, что он убил свою жену, не казалась ей теперь совсем уж дикой, хотя тетушка и не верит, что Джейк Трелони способен на такое.– Вы вот говорите, что рисовали. А для чего вам эти стеклянные банки, которые виднеются в вашей корзине?Смысл его слов был безумно далек от того, во что погрузилось сознание Кэтрин. Она в опасности, верхом на огромной лошади, рядом с сумасшедшим, который задает бессмысленные вопросы, совершенно не связанные с происходящим.Нет, он определенно убил свою несчастную жену. И полиция наверняка это знает. Они просто выжидают, как будут разворачиваться дальнейшие события. Ей остается только надеяться, что за ним следят. Следят даже теперь, в эту минуту. И Кэтрин решила поговорить с ним, как с нормальным человеком, чтобы не раздражать его и этим хоть немного уменьшить грозящую ей опасность. Ведь в случае чего ей с ним не справиться.– Я рисую жуков, полевых мышей и бабочек – все, что живет в травах и кустарнике. Растения я тоже рисую, чтобы поместить крошечные создания в привычную среду их обитания.– Вы иллюстрируете книги о дикой природе?– Ну, не совсем…Не объяснять же ему, что потом она обряжает своих жуков в человеческие одежки – в желтые камзольчики и свитерки, в брючки и юбочки, в плоские кепки и высокие шляпы, в сапожки и башмачки с бантами. А узнай он, что она позволяет им разъезжать на велосипедах, что некоторые, наиболее прогрессивные, уже встали у нее на роликовые коньки, – наверняка тут же решит, что она сумасшедшая.Нет, не хотелось ей, чтобы он подумал, будто у нее не все дома, хотя, конечно, у него вряд ли хватит здравого ума понять такие вещи, сам-то он ведь явно не в себе. Да и с чувством юмора у него не совсем благополучно, в чем сомневаться не приходится. И потом, эта его странная манера настойчиво задавать вопросы, совершенно не относящиеся к моменту…Когда они проезжали то место, где тропа пряталась между высоких обочин, Кэтрин внутренне собралась. Одно дело открытая местность над обрывом, откуда, в случае плохого поворота событий, можно позвать на помощь, и совсем другое – глухая, закрытая со всех сторон ложбина, крики из которой никто не услышит. Все это могло развязать ему руки. Здесь у нее практически нет шансов на спасение. Тут ей ничто не поможет – ни холодность, ни попытки казаться дружелюбной, ни крайнее негодование. Она ужасалась опасности ситуации, и он скорее всего, чувствовал это.– Хорошо бы вам меня отпустить теперь. Пожалуйста, – слабым голосом пробормотала она.– Почему?Он даже не взглянул на нее. Просто смотрел вперед, и все, что Кэтрин, обернувшись, могла видеть, это его четкий профиль. Ну вот, опять дурацкий вопрос, и она должна на него отвечать.– Я уже почти дома, и тропа здесь вполне безопасна. Знаете, это… это будет выглядеть немного странно, если вы подъедете со мной прямо к коттеджу. И потом, вы ведь ехали по своим делам, так что теперь можете вернуться… Я имею в виду, что вы, возможно, и так слишком сильно отклонились от курса… – Голос ее становился все тише, пока совсем не замолк.– Я подобрал вас на этой тропе, довезу до ее конца и отпущу, дальше не поеду, так что не опасайтесь, что кто-то меня увидит.От интонаций его речи повеяло ледяным холодом. Странно, с чего она решила, что добродушным разговором можно унять в нем первобытные инстинкты? Убийцы, видно, от роду таковы. Возможно, они спокойны лишь до тех пор, пока что-то у них в мозгу не соскочит с предохранителя, как спусковой крючок. Достаточно одного неосторожного движения или вполне невинного слова, которое покажется им возмутительным, и тогда…– Меня смущает не то, что нас увидят вместе, – поспешно сказала она. – Просто все это несколько странно, поскольку…– Зря вы тревожитесь, – грубо прервал он ее. – Разве вам не известно, кто я и что я?– Не совсем уверена в этом. – Голос свой Кэтрин заставила звучать в высшей степени доверительно, поскольку продолжала предпринимать некие психологические маневры. Она весьма настороженно всматривалась в то место, где тропа кончалась, хотя и чувствовала, что Трелони это примечает. У него все еще было достаточно времени, чтобы выкинуть какой угодно номер.– Как вас зовут? – спросил он, услышав откровенный вздох облегчения, который вырвался у нее в конце тропы.– Кэтрин Холден.– Ах, да. Племянница Клэр Холден. – Он взглянул на ее пальцы и, не увидев там колец, добавил: – Еще одна мисс Холден, которая с радостью надавала бы мне оплеух. Ну, мисс Холден, не хотите рискнуть сделать это теперь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111