Кэтрин и раньше видела, что он слабый и самовлюбленный человек, а потому случившееся совсем не удивило ее. Где-то подспудно она всегда знала его недостатки, просто закрывала на них глаза, принимая его таким, каков он был. Когда он пришел к ней в больницу с извинениями, то не сомневался, что она все ему простит, сняв с него вину.Естественно, она бы так и сделала, но болезнь настолько одолела ее, что ей было не до того. Кроме всего прочего, он счел нужным сообщить ей, что встречается теперь с другой девушкой. Ему и раньше ничего не стоило правдиво сообщать ей подобные вещи, но она знала, что это продлится недолго. Вспышки таких увлечений быстро угасали, и он снова осматривался вокруг в поисках новых развлечений.Причин скрываться от него у Кэтрин не было. Она понятия не имела, что почувствует, когда он вернется и предложит возобновить их отношения. Раньше она только улыбнулась бы и все ему простила. Но за то время, что она провела здесь, в Корнуолле, ее отношение к нему изменилось и в душе не осталось ничего, что помешало бы безболезненно расстаться с ним.А еще ее очаровал Джейк Трелони – мрачный, непредсказуемый и загадочный человек, который импонировал, однако, ее художнической натуре. Кэтрин инстинктивно чувствовала, что в нем что-то есть. Правда, она не знала, очарована она или больше напугана, но и не стремилась знать.То, что он опасен, – очевидно. Даже если он и не убивал жену, стоило только посмотреть на него, чтобы устрашиться. Эти грозные черные брови, проницательные темные глаза, взгляд которых, она это чувствовала, невозможно выдержать долго. Да, такой вряд ли будет сдерживать свою ярость. Дикий, неукротимый, явно не поддающийся приручению, но чем-то неотразимо привлекательный. Кроме того, и его поместьем она была околдована – этим обрывом, леском по обе стороны ручья, да и видом старого особняка. Но пора возвращаться в обычную свою, реальную жизнь.– Ты еще не вполне здорова! – настоятельно увещевала ее тетя Клэр. – Стоит вернуться в город, как на тебя навалятся все твои старые неприятности. А ведь ты все еще нуждаешься в присмотре. Аппетита у тебя совсем нет, ты слишком тощая и слабая, а в Лондоне такое сильное уличное движение, да и сквозняки кругом – все это не годится для человека, только что переболевшего пневмонией.– Не беспокойся, тетя, я прекрасно могу о себе позаботиться, – заверяла ее Кэтрин. – Не могу я больше скрываться от жизни. И потом, мне надо провести курс физиотерапии ноги.– Все, в чем ты нуждаешься, найдется и в Корнуолле! Здесь ведь тоже есть жизнь, или ты думаешь иначе?– Мой доктор в больнице настаивал на физиотерапии. И я чувствую, что зря не послушалась его советов.Сказав это, Кэтрин устыдилась, поскольку тетя посмотрела на нее укоризненно, будто напоминала, что ее собственные советы племянница не стесняется игнорировать.Расстались они, тем не менее, очень тепло.Выходя из такси у своего дома, Кэтрин поняла, как счастлива вновь оказаться здесь, вернуться в собственную квартиру, в окружение таких знакомых и любимых вещей. До этого она пребывала будто во сне, да еще эта встреча с Джейком Трелони, пробудившая в ней излишнюю мечтательность… Возвращение в реальность – просто спасение, а ее дом определенно был ее главной реальностью.Отпустив такси и стоя со своим багажом перед входом в старый магазин, расположенный в нижнем этаже того здания, который она называла своим домом, Кэтрин усмехнулась. Она жила в весьма причудливом, если не сказать эксцентричном, месте. Ее тетя, несколько месяцев назад приехав за ней из Корнуолла, нашла его даже немного зловещим.Магазин был весьма почтенного возраста и ярко освещался даже днем, поскольку нижний этаж совсем не имел окон. Большой старый дом в викторианском стиле, прочной постройки, с высоким каменным фундаментом, выстроен был в те времена, когда весьма ценилась основательность. Здесь продавалось все что угодно – от хлеба и всякой прочей снеди до катушек с нитками, тканей, ярковатых абажуров, зонтиков и недорогой обуви. И над всем витал аромат фруктов и специй, а молодые продавцы казались такими же основательными, как и прилавки, за которыми они стояли.– С возвращеньицем, Кэти! – радостно воскликнул дородный мужчина в зеленом фартуке, с закатанными выше локтя рукавами, открывавшими мускулистые руки с яркими татуировками. – А мы уж тут по вас заскучали! – Он призвал к себе своего мальчишку. – Тэдди, помоги мисс Холден с вещами. Она все еще выглядит как тень. Ну разве я не советовал ей не ездить ни в какой Корнуолл? Ведь говорил же!Последовали приветствия от нескольких продавцов, работавших у Берта Ливайса, после чего Кэтрин под добродушные шутки парней, в сопровождении такого же дородного, как и его папаша, подростка, который тащил ее вещи, прошла к лифту, расположенному в задней части магазина.– Прошу, мисс Холден, – жизнерадостно сказал Тэдди, расположив ее вещи в старом лифте.После этого она осталась одна, в тишине, нарушаемой лишь жужжанием почтенного механизма.Этот лифт исправно служил еще тогда, когда магазин занимал все здание, а теперь им пользовались редко, поскольку наверху обитало лишь два жильца. Поднимаясь в нем к своей квартире, Кэтрин усмехнулась. Не квартира, а целые апартаменты – пристанище художника – на верхнем этаже бывшего старого большого магазина.Когда огромный грузовой лифт неторопливо тащил ее мимо предпоследнего этажа, она по гостеприимно приоткрытой двери убедилась, что Ральф дома. Значит, ее надежда на то, что она сегодня же сможет обрести своего кота, наверняка сбудется. Сквозь проволочную сетку старого лифта Кэтрин увидела Ральфа, вышедшего на площадку, чтобы посмотреть, кого принес лифт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111